Карательная психиатрия возвращается

Прокуратура сможет требовать отправки людей в психушки и тубдиспансеры, не спрашивая мнения врачей — следует из закона, принятого Госдумой в третьем чтении. «Диагноз» от прокурора могут получить люди, не совершавшие преступлений. Эксперты опасаются возвращения карательной психиатрии.

---

 

«Принудительная и недобровольная госпитализация — это разные вещи. Первая назначается людям, совершившим преступления, но признанным судом невменяемыми. Недобровольное лечение назначается пациентам, представляющим опасность для себя или окружающих, но не согласным на госпитализацию», — объясняет врач-психиатр Дмитрий Фролов.

Направлению на недобровольное лечение предшествует длительная процедура: решение о госпитализации принимает врач, затем пациента обследует медицинская комиссия из трех человек. Медучреждение подает иск в суд, который решает судьбу больного. Поправки к Кодексу об административном судопроизводстве, принятые Госдумой по предложению председателя думского комитета по безопасности Василия Пискарева (на фото) и группы парламентариев, вносят в процедуру лишь одну коррективу: иск о недобровольной госпитализации смогут подавать не только врачи, но и прокуроры. Формальный мотив изменений — отсутствие в штате медучреждений специалистов с высшим юридическим образованием. Но по мнению врачей и правозащитников, наделение прокуроров правом требовать госпитализации даст простор злоупотреблениям, в том числе политическим.

 

Лекарство от прокурора

Прокурорская медицина противоречит духу закона о психиатрической помощи, считают эксперты. Он был принят в 1990-е, в рамках отказа от наследия карательной медицины.

«На каждом из этапов процедуры госпитализации человека могут освободить. Он может подписать согласие на добровольную госпитализацию. Другое дело, что на практике согласие часто получают обманным путем», — отмечает Дмитрий Фролов.

«Заключенного в СИЗО насильно переводят в психиатрическое отделение, если хотят оказать на него давление. Человека раздевают догола, привязывают к железной кровати, колют лекарствами. Но даже в этом случае требуется формальное согласие», — поясняет правозащитник Леонид Агафонов, соучредитель проекта «Женщина, тюрьма, общество».

Представители клиник не любят ходить по судам и хотят передать эти хлопоты прокурорам. В результате вменяемость будет определять не медик, а чиновник, не имеющий медицинского образования.

«Художника Павленского медэкспертиза признала совершенно вменяемым. Но что будет, если прокурор, посчитавший, что зашивание рта или оборачивание в колючую проволоку — это не художественный жест, а антисоциальное поведение, обратится в суд?» — ставит вопрос Агафонов.

Недобровольное лечение — спорная мера с точки зрения медицинской этики. «Современная психиатрия отходит от репрессивных методов, но, когда человек в болезненном состоянии пытается выпрыгнуть из окна или размахивает топором, врач вынужден принять решение», — говорит Дмитрий Фролов. И все равно это нежелательная процедура, так как всегда сохраняется возможность злоупотреблений, добавляет он. Можно лишь догадываться, как разрешат эту моральную дилемму сотрудники прокуратуры.

 

Чахотку поставят под надзор

Расширение полномочий надзорного органа поможет бороться с туберкулезом, убеждены авторы законопроекта, о чем пишут в пояснительной записке к нему. Но эксперты считают, что принуждение к терапии проблемы не решит.

«Пока больной не захочет, невозможно заставить его лечиться. В туберкулезных больницах, в отличие от психиатрических, отделения не закрытые. Человек может просто уйти. Проблема в том, что не хватает медикаментов, чтобы лечить людей», — считает Леонид Агафонов.

«Официальная статистика показывает снижение смертности от туберкулеза, но ее справедливо критикуют. Фтизиатры регистрируют так называемые смерти от «поздних стадий ВИЧ», но чаще всего это смерти именно от туберкулеза», — говорит оргсекретарь московской организации профсоюза медработников «Действие» Алексей Гусев.

При этом число тубдиспансеров и амбулаториев сокращается вследствие оптимизации расходов на здравоохранение. Это провоцирует заболеваемость. «Вместо того, чтобы расширять сеть медучреждений и заниматься профилактикой, власти делают ставку на изоляцию. Но от хорошего лечения не бегут», — резюмирует Гусев.