Основная задача, стоящая перед отечественным бизнесом в странах Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) в наступившем году, – конвертация внешнеполитических успехов и возросшего влияния России в регионе в результативные внешнеэкономические проекты. Силой обстоятельств вчерашние соперники и конкуренты могут превратиться в полезных партнеров.

 

---

Удачи и победы 2017 года

Прошедший 2017 год для России на Ближнем Востоке закончился на позитивной ноте. В декабре, во время молниеносного однодневного турне президент Владимир Путин посетил три ближневосточные страны, объявил об окончательной победе над запрещенной в России ИГИЛ и отдал приказ о частичном выводе российской группировки ВКС из Сирии. Это самое зримое российское военное достижение и одновременно – рубежное событие, знаменующее собой начало перехода к дипломатическому раунду российско-сирийской эпопеи и восстановлению разоренной шестилетней войной страны.

Международное признание за Россией ведущей роли на Ближнем Востоке – факт общепринятый, как бы не тщились США и их союзники по «коалиции» приписывать исключительно себе победу над запрещенной ИГИЛ. Зарубежные СМИ одно за другим выходят под заголовками, на разные лады описывающими непререкаемый авторитет России в регионе и очевидное ослабление позиций коллективного Запада. На фоне почти 15-летней череды провальных попыток демократизации и переформатирования Ближнего Востока, приведших в итоге к исчезновению с географической карты мира целых стран и породивших такое чудовищное явление, как глобальный исламский терроризм, сирийские достижения России выглядят поистине чудом. Впервые за последнее десятилетие РФ воспринимается в регионе как игрок, более влиятельный, чем любой другой.

 

По данным Pew Research Center

 

Это произошло не только благодаря сирийским военно-политическим успехам. За истекший год себе в актив Россия может записать и другие достижения, прежде всего – заключение соглашения с ОПЕК о сокращении объемов добычи нефти, вступившее в силу с 1 января 2017 года и продленное до марта наступившего 2018 года. Данное соглашение – первое за всю историю существования этой организации, и, следует полагать, в последующие годы практика координации нефтяной политики между картелем и Россией, не являющейся членом ОПЕК, будет продолжена. В наступившем году российский представитель также будет руководить работой Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ), и вполне резонно ожидать каких-то новых договоренностей о более тесном сотрудничестве и в газовой сфере, учитывая ситуацию вокруг Катара, в столице которого расположена штаб-квартира этой организации.

Уникальным явлением в минувшем году было «сердечное согласие» между Россией, Турцией, Ираном и примыкающим к ним Китаем. Возникшее как ситуативное союзничество в Сирии в период активной военной фазы борьбы с воинствующим джихадизмом, этот неформальный союз в будущем вполне может перерасти в нечто большее. На Ближнем Востоке происходит отладка нового евразийского объединения, пока сплачиваемого общими угрозами. Однако общность экономических интересов и особенно реализация совместных деловых проектов и программ, наверняка, будет еще больше подталкивать и руководство, и деловые круги этих стран друг к другу и формировать новые блоковые интересы и потребности. Побуждением к более тесному сотрудничеству друг с другом России, Ирана, Турции и Китая стала опубликованная 18 декабря новая «Стратегия национальной безопасности США», в которой Россия и Китай объявляются «ревизионистскими» соперниками США в мире, стремящимися потеснить ее лидерские позиции, а Иран – государством-изгоем. Турция, чьи отношения с США и ЕС на протяжении последних лет значительно ухудшились по многим поводам, вообще может пересмотреть свое членство в НАТО и вынужденно примкнуть к новому евразийскому союзу.

Зачем Рогозин грубо ломится в открытую сирийскую дверь?Укрепление влияния и авторитета нашей страны в регионе ощущалось и на уровне двусторонних взаимоотношений с ближневосточными государствами. Крупнейшая экономика региона – Саудовская Аравия, – никогда прежде не считавшаяся особенно близким другом России, в октябре 2017 года заключила с Москвой полтора десятка системообразующих соглашений и меморандумов, приоткрыла свои инвестиционные закрома для российских проектов и вплотную подошла к началу закупок российской военной техники. С Египтом в декабре прошлого года было подписано долгожданное соглашение о строительстве АЭС в ад-Дабаа, которое будет финансироваться за счет российского кредита объемом $25 млрд – самая крупная сделка в экономике этой североафриканской страны и всей истории атомной отрасли. Кроме того, в самом конце истекшего года было, наконец, подписано соглашение о возобновлении авиасообщения с Каиром, что сулит надежду на возобновление российского туристического потока в эту страну. Даже заклятый партнер, основной газовый конкурент России в мире – Катар, подвергшийся остракизму и изоляции со стороны соседей и соучастников по Совету по сотрудничеству арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), стал более расположен к реализации совместных проектов с Москвой, в том числе и инвестиционных.

 

Перековать мечи на орала и копья на серпы…

Если в 2018 год РФ вступает как никогда в благоприятных внешнеполитических условиях, то во внешнеэкономической области она не может похвастаться равнозначными достижениями. Согласно данным ФТС России, товарооборот между РФ и странами Ближнего Востока и Северной Африки за три квартала 2017 года составил около $12,5 млрд. Эта достаточно скромная цифра: показатели внешней торговли РФ с 22 арабскими странами региона сопоставимы с нашим внешнеторговым оборотом с соседними Казахстаном ($12,2 млрд) и Японией ($13,1 млрд) за первые три квартала прошлого года, но в разы меньше объемов внешней торговли с Китаем, странами ЕС и даже с США. По итогам года, если будут сохраняться те же ежегодные темпы прироста внешнеторгового оборота на уровне 5-8%, наш товарооборот со странами региона может составить около $15 млрд, что не выглядит особенно впечатляюще. Сегодня совокупная доля региона БВСА в российской внешней торговле – не более 3%. Правда, внешнеторговое сальдо с арабскими государствами почти на 90% в пользу России. Учитывая, что в глобальной торговле ближневосточный регион – один из основных потребителей товаров и услуг, возможности наращивания торговых оборотов здесь сохраняются большие.

Однако расширение экономического присутствия РФ в странах БВСА наталкивается в первую очередь на ограниченность экспортных возможностей нашей собственной страны и отсутствие опыта успешного маркетинга в регионе, не считая точечных достижений. Российские экспортеры плохо справляются с глобальной конкуренцией на внешних рынках, включая и арабские, не считая некоторых традиционных областей, где у России имеются неоспоримые преимущества.

В структуре нашей торговли со странами БВСА, как и в российской внешней торговле вообще преобладают (за исключением военно-технического сотрудничества) в основном сырьевые товары и продукты низкого передела: зерно, металлы, древесина, минеральные продукты и тому подобное. Крупные инвестиционные проекты в регионе пока возможны лишь в атомной области и в сфере нефтедобычи. В других секторах российские достижения не просматриваются. Благодаря российской удаче в Сирии в эту страну во множестве стали приходить отечественные предприниматели, реализующие здесь проекты по восстановлению разрушенной войной инфраструктуры, но сирийский рынок очень незначителен по сравнению с другими экономиками региона, а финансово-инвестиционные возможности российского бизнеса серьезно ограничены, в том числе и из-за действующих международных санкций.

Конвертация возросшего военно-политического влияния России в странах БВСА в эффективные финансовые и инвестиционные достижения – основная задача, которая встанет в наступившем 2018 году. Благоприятная региональная обстановка дает неплохой шанс так же успешно преодолеть здесь внешнеэкономическое отставание, как и в военно-политической области в истекшем году. А с учетом вынужденного в силу форс-мажорных обстоятельств разворота евразийских стран в сторону России грядущий год может быть чреват многими приятными неожиданностями. В любом случае российский бизнес может намного больше приобрести, чем потерять, на Ближнем Востоке в ближайшем будущем.