Правительство оглохло: оно не слышит, что ему говорит бизнес. Директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин, которого движение «Левый фронт» по итогам своих праймериз выдвигает в президенты, в интервью ПРОВЭД подробно рассказывает о ситуации в мясной отрасли России.

– Павел Николаевич, как, с вашей точки зрения, чувствуют себя производители сельхозпродукции в условиях санкций?

– Введение санкций – своего рода создание тепличных условий для отечественного производителя: ниша освободилась, им стало лучше. Торговые войны позволяют предпринимателям получать дополнительные доходы. Но заниматься надо честной конкуренцией. Докажи, что ты лучше качеством своей продукции и низкими ценами. Российский продуктовый рынок не страдает от отсутствия импортных товаров, но чем выше конкуренция на рынке, тем выгоднее покупателю. И я убежден, что здоровая конкуренция гораздо лучше позиции: «Я – один, поэтому я лучший». Надо заниматься повышением доходов граждан, объяснять, почему наша продукция лучше ,и добиваться уменьшения ее себестоимости – то есть дать свободу бизнесу, уменьшить налоги, снизить тарифы.

– Бытует мнение, что сегодня в силу самых разных причин, в том числе санкций, для производителей мяса наступил «золотой век».

– Фраза про «золотой век для производителей мяса» – это бред. Золотой век – это когда покупатели ищут продукцию, находят, покупают и просят еще. Но на фоне падающих доходов населения у нас идет снижение потребления мяса при одновременном увеличении накладных расходов – налогов, сборов, «Платонов» и так далее. Это дополнительная нагрузка на бизнес, которую можно было бы потерпеть в условиях растущего спроса на мясо, когда люди интересуются качеством продукта и готовы платить больше, если продукт качественный. У нас же совершенно иная ситуация – падающий рынок. Люди переходят с говядины на свинину, со свинины на курятину, потом на субпродукты или вообще перестают есть мясо. У нас в стране потребление мяса на душу населения составляет 77 килограммов, а в Европе – 120 килограммов.

– В чем основные трудности производителей мясной продукции?

– Главная трудность – очень большое число надзорных органов и одновременно низкая доходность производства. Она действительно низкая. Еще одна проблема – полная зависимость от импортных технологий. У нас нет ничего отечественного. Куда бы вы ни пришли – на молочную ферму или на животноводческий комплекс, вы везде обнаружите импортные технологии. Пока доллар слабый, рубль сильный и потребления нет, все еще выглядит сносно. Но как только начнет расти доллар, выяснится, что придется ввозить технологии за бешеные деньги. А население не готово платить дорого за продукцию. И может возникнуть ситуация, когда мясо начнет продаваться по ценам ниже себестоимости. То есть сплошной убыток для предприятий.

Трудностей у производителя с каждым днем все больше. Все эти разговоры о свободе ведения бизнеса в ответ на все санкции остались разговорами. Никакой свободы нет, зато есть налоги, «Платон», «Меркурий», солярка подорожала на 30%, растут тарифы – непонятно, почему. Я пока не видел веселых молочников или веселых свиноводов. На лицах у них никакой радости нет.

Огромное количество общественных организаций защищает права предпринимателей. Но ведь никто их не слышит. Правительство оглохло: оно не слышит, что ему говорит бизнес. Оно живет в одном мире, а мы живем в другом.

– В чем вы видите выход из ситуации?

– Когда-то шутка такая была. Кризис 1998 года был российский, рукотворный. Говорили, что выход из кризиса – это Шереметьево-2. А потом, когда был мировой кризис, все сказали: «Ну, только один выход – Байконур». Я не вижу выхода, честно. Безвыходная ситуация. Мы прекрасно понимаем, кто победит на выборах президента. Примерно себе представляем, кого он назначит в премьеры. Эти люди никогда ничего не производили и умеют только отнимать и делить между собой. Нужны экономические реформы.

Великая Россия довела свое население до нищеты, до того, что нет работы. Собянин недавно заявил, что 15 миллионов населения – это лишнее население. Но почему-то, например, Голландия, Германия, Америка не считают жителей сельской местности лишним населением. По сути, из регионов ведь Москва все высосала. Ни в одной стране мира нет такого бюджетного перекоса между субъектами федерации, где в одном месте огромный богатый город, который вообще ничего не производит, а в другом месте – сельское население, которое вообще денег не имеет на жизнь – ни государственных, никаких. Это катастрофа, честно. Заявление Собянина сродни заявлению Марии-Антуанетты. Помните? Когда ей сказали, что народ бунтует, потому что нет хлеба, она ответила: «Пусть едят пирожные!».

Раньше было огромное число совхозов и колхозов. А сколько осталось? В 2006 году была первая Всероссийская сельскохозяйственная перепись. В 2016, через 10 лет, еще одна перепись. И вот, директор Института аграрных проблем Петриков Александр Васильевич сидит и говорит: «Да, мы пока еще не все данные по переписи получили, а получили данные только по некоторым вопросам. Один из них я могу осветить. Количество занятых в сельском хозяйстве за 10 лет уменьшилось на 1 миллион 400 тысяч человек, значит, количество проживающих тоже уменьшилось».

Одновременно с этим никакой модернизации сельского хозяйства не произошло. Были старые трактора – стали еще старее. Уже 58% комбайнов, порядка 50% тракторов за чертой срока службы, они морально и материально устарели. Новых технологий, которые были бы прорывными, нет. Даже такие регионы, как Московская и Ленинградская область, теряют занятых в сельском хозяйстве людей.

Мы перешли на пальмовое масло, соевые продукты, на ввоз всякой фигни. Они вроде как не запрещены к ввозу, никакого эмбарго нет, но вместо сыра вы едите сырный продукт, вместо мяса – мясопродукт, вместо молока какую-то хрень пьете. И это все называется изобилие. Вот до чего мы дошли!

– Некоторые горожане переезжают в деревню, чтобы стать фермерами…

– Эти мифические белые воротнички, которые перестали быть белыми и стали зелеными? Я имею в виду, переехали из города в деревню. Это же потешные крестьяне типа Олега Сироты. Он хороший парень, но таких, как он – единицы. И я все думаю: «Ты вот без конца говоришь, что ты фермер, но при этом все время на телевидении. И кто же за тебя там пашет?» Я понимаю, я директор совхоза, у меня штат сотрудников, главные специалисты, и то я минимум полдня сижу в кабинете, чем-то командую, подписываю счета. Делаю что-то. Сам. А он – фермер! Какое телевидение?

– Но кто-то же производит фермерскую продукцию, причем хорошего качества.

– Существуют мифы. Первый миф: фермерское – это самое качественное. Может, оно и самое качественное, но только в том случае, если фермер соблюдает технологию. В Европе фермеру не дадут землю, если он не пройдет обучение и не сдаст экзамен. У нас же сохраняется полная некомпетентность, по принципу «кухарка может управлять государством». «О, я сейчас приеду, и у меня все получится, как у Сироты!». Через два года: «Да я уехал в город, там, в деревне, тяжело, да еще я ничего не знаю, и урожая нет». Конечно, не будет урожая, если ты не понимаешь, когда сеять, когда пахать, когда что делать… Надо учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин.

Экономика