МРОТ в России приравняли к прожиточному минимуму. Подарок работникам сделают к 1 мая 2018 года: с этой даты минимальная оплата труда вырастет с нынешних 9489 до 11163 рублей. Региональный минимум может быть выше. Например, в Москве он составит 18,7 тысячи рублей, а в Санкт-Петербурге – 17 тысяч рублей. По мнению Павла Кудюкина, бывшего заместителя министра труда, от повышения МРОТ выиграют самые низкооплачиваемые категории трудящихся, но проигравших будет больше.

Павел Кудюкин, заместитель министра труда РФ в 1991-1993 годах, член совета Конфедерации труда России:

– Принцип, по которому МРОТ не может быть ниже прожиточного минимума, был зафиксирован в Трудовом кодексе еще в 2001 году. Правда, с оговоркой, что это будет осуществляться постепенно.

То, что такое решение принимается в не самой хорошей экономической ситуации, это, несомненно, предвыборный ход. Мера эта в принципе нужная. Иметь МРОТ ниже прожиточного минимума, тем более, такого, как наш, просто позорно. От этого будут какие-то выигрыши, но будут и очень серьезные проигрыши для тоже достаточно широких слоев населения. Но пропаганда, конечно, будет говорить о выигрышах, особенно в предвыборный период.

Minimum minimorum

Общее мнение почти всех специалистов по социальной политике сводится к тому, что прожиточный минимум в России – это уровень нищеты. Он, конечно, позволяет не умереть голодной смертью, но и назвать это полноценной, достойной человека жизнью было бы большим преувеличением.

Международные стандарты, конечно, тоже весьма скромные – прожиточный минимум определяется для бедных и беднейших стран. В развитых странах, естественно, есть свои представления о прожиточном минимуме. Это существенный инструмент социальной политики. К нему привязываются различные социальные выплаты, он определяет линию, по которой определяются домохозяйства, нуждающиеся в дополнительной поддержке. Меряется он по-разному. Измерение прожиточного минимума по потребительской корзине, как это происходит в России, считается методом довольно архаичным, хотя в США он вычисляется по той же методике.

Вопрос, конечно, в том, как формируется состав потребительской корзины. В России она далеко не полно учитывает потребности современного человека. Исходят из того, что у людей нет потребности в таком важном социальном благе, как жилье. Коммунальные расходы в корзину худо-бедно закладываются, а возможности для улучшения жилищных условий – нет. Очень слабо представлены культурные потребности. Большая часть так называемых нетоварных потребностей учитывается методом досчета: как процент от товарной части. Не удивительно, что прожиточный минимум, как он считается в России, не удовлетворяет ни специалистов, ни граждан.

Прожиточный минимум время от времени еще и снижали, ссылаясь на снижение уровня цен. Это всегда вызывало кучу вопросов: каким образом этот уровень считают. Инфляция для разных доходных групп населения – очень разная. Чем беднее люди, тем больший размер инфляции для них получается. Если вдруг подают цены на мерседесы, это не значит, что не растут цены на подсолнечное масло.

Существует важное ограничение, не позволяющее серьезно расширить прожиточный минимум в России: когда у вас в стране количество бедных – 15-20%, им можно делать доплаты и предоставлять льготы, а если бедных – половина и более, с ними государству сделать что-либо очень сложно. Когда половина населения становится получателями выплат по бедности, то либо эти выплаты становятся совершенно мизерными и размазываются тонким слоем, либо государство просто не в силах их осуществлять.

Кто выиграет?

Для тех, кто зарабатывает меньше всех, приведение МРОТ к прожиточному минимуму – это некоторое, для кого-то даже приличное, повышение заработной платы. Особенно если учесть, что у нас есть люди (их по оценке вице-премьера Ольги Голодец, почти пять миллионов), которые получали зарплату ниже даже того МРОТ, который был раньше.

Работники, имеющие шанс реально улучшить свое положение, – это, прежде всего, люди, работающие в бюджетных организациях на всякого рода вспомогательных должностях: обслуживающий персонал, уборщики и так далее. Они будут получать больше.

Кто проиграет?

Формально выигравшие будут, но боюсь, проигравших будет больше. Повышение МРОТ станет серьезной проблемой для регионов, поскольку такие бедные бюджетники, как правило, оплачиваются из региональных и муниципальных бюджетов. Их новые расходы лишь частично будут покрыты трансфертами из федерального бюджета. Региональным властям придется в очередной раз что-то оптимизировать, кого-то сокращать. Это очень существенный момент, создающий головную боль всякий раз, когда принимаются законодательные решения или указы президента, повышающие выплаты тем, кто получает их не из федерального бюджета.

Повышение МРОТ станет существенной проблемой для части бизнеса, особенно малого. Есть риск, что это увеличит теневую составляющую занятости. Это тоже неприятное последствие для работника, ведь если он занят теневым образом, не идут отчисления в Пенсионный фонд и он теряет в будущей пенсии. У нас люди обычно этим пренебрегают, потому что, во-первых, не очень верят, что доживут до пенсии, а во-вторых, что государство к тому моменту не придумает очередную пакость.

Еще один существенный вопрос: что включается в МРОТ? Сейчас есть решения нескольких судов о том, что в МРОТ не должны включаться всякого рода компенсирующие выплаты, вроде северного коэффициента. Они должны начисляться свыше МРОТ. Это хорошее решение, но проблема в том, что у нас право непрецедентное, и решение одного суда вовсе не обязательно для других. Каждый человек, получающий МРОТ с включением в него компенсирующих или стимулирующих выплат, должен обратиться в суд и в индивидуальном порядке добиваться перерасчета зарплаты. Так что проблема не только в абсолютных размерах МРОТ и его соотношении с прожиточным минимумом, но и в структуре того, что в МРОТ включается

Бедным припарки

Повышение МРОТ нельзя проводить как изолированную меру. Это должно сопровождаться серьезными изменениями в других сферах. Нужно радикально менять всю социально-экономическую политику, в том числе в обязательном порядке налоговую. У нас не всегда понимают, что социального государства без прогрессивного налога не бывает. Но введение прогрессивного налогообложения, конечно, будет непопулярной мерой для не такого уж узкого круга людей. Плюс, с учетом неэффективности нашего государства и социальной безответственности богатых, такая попытка подтолкнет к росту теневого сектора.

Бедность – не только проблема социальной политики. Она не ликвидируется тем, что мы платим социальные пособия. Нужна совсем другая экономическая политика, когда у людей есть возможность работать на нормально оплачиваемых рабочих местах и благодаря высокому уровню зарплат есть возможность платить приличные пенсии. Одним лишь перераспределением средств (хотя оно тоже нужно) проблема бедности не решается. Лечение бедности с помощью социальных пособий – это лечение симптомов, лечение бедности путем экономического развития – это лечение причин.

Общество