Труба раздора: почему Украина не хочет приватизировать ГТС?

В Евросоюзе призвали украинские власти отозвать одобренный ранее правительством Украины законопроект, запрещающий приватизацию будущего оператора газотранспортной системы страны – компании «Магистральные газопроводы Украины», – поскольку это перекрывает путь инвесторам. Почему украинцы не спешат приватизировать ГТС? Об этом и не только рассказывает экономист Дмитрий Прокофьев.

 

---

Остались без инвесторов

«Евросоюз требует от Украины продать газовую трубу!» – сообщают информационные агентства. Для российского уха слова «продать трубу» звучат как труба Апокалипсиса. Если «продать» газовую трубу, то должно произойти что-то ужасное и пора спасаться.

На самом деле ничего страшного не происходит. Просто Януш Копач, глава секретариата Европейского Энергосообщества, написал письмо вице-премьеру Украины Владимира Кистиону. В этом письме европейский чиновник напомнил, что «привлечение внешних инвестиций в газотранспортную систему оказалось фактически заблокированным». Произошло это после того, как летом этого года Кабинет министров Украины одобрил законопроект №6778, которым предлагается включить ПАО «Магистральные газопроводы Украины» в список предприятий, не подлежащих приватизации.

То есть, если украинская ГТС останется государственной, в нее не придут частные деньги, предупреждает Евросоюз. Дальше – дело ваше.

ПАО «Магистральные газопроводы Украины» было создано в качестве компании, к которой от ПАО «Укртрансгаз» должны были перейти функции оператора газотранспортной системы. Но без частных инвестиций и хорошего корпоративного управления этому оператору придется сложно.

Чего на самом деле Евросоюз ожидает от Украины?

 

Старая история

На самом деле все то, о чем напоминает секретариат Европейского Энергосообщества украинским властям, было прописано еще лет десять назад, при президенте Ющенко и премьере Тимошенко, в совместной декларации Украины и Евросоюза по модернизации украинской газотранспортной системы. Соглашение стало итогом Международной инвестиционной конференции по вопросам модернизации украинской ГТС в Брюсселе. Документ этот был многократно опубликован, мы же изложим его суть.

В тексте декларации указывалось, что правительство Украины готово обеспечить независимость оператора украинской ГТС, а также позволить ему работать на коммерческих принципах. Кроме того, в документе было записано следующее:

«Правительство должно обеспечить в соответствии с международными финансовыми стандартами и практиками прозрачность и открытость заемщика, назначенного для осуществления модернизации газотранспортной системы, с целью обеспечения равного и фактического доступа к соответствующей финансовой и технической информации, а также – контроля за использованными средствами, предназначенными для модернизации украинской ГТС».

То есть сделать так, чтобы украсть деньги, направленные на модернизацию газопроводов, стало сложно.

И еще десять лет назад, услышав слова о «прозрачности» и «независимости» газотранспортной системы, российская сторона, участвовавшая в этой самой конференции, была в такой ярости, что делегация России демонстративно покинула форум после объявления церемонии подписания итоговой декларации. «Нам не интересно, что будет дальше. И так все ясно», – заявил заместитель председателя правления ОАО «Газпром» Валерий Голубев.

Тогдашний министр энергетики России Сергей Шматко объяснил свою позицию в более дипломатичных выражениях. «Приехав сюда, мы с удивлением обнаружили, что производители и поставщики остались в стороне от подготовки декларации», – сказал он. «Любая модернизация украинской газотранспортной системы без консультаций с Российской Федерацией представляется неразумной», – добавил начальник по энергетике. Удивлению министра действительно не было границ. Как это государственная «труба», хоть бы и украинская, может стать «частной» и «прозрачной»?

Почему украинская газотранспортная система и проблемы ее развития так взволновали российских министров и газовиков?

 

Сделка века

Для ответа надо вспомнить, что такое украинская ГТС, как она появилась и какую роль она играет в российской экономике.

Украинская ГТС – одна из крупнейших в мире. Это 35600 километров газопроводов, 73 компрессорные станции, 705 газоперекачивающих агрегатов, 1462 газораспределительные станции, 13 подземных хранилищ газа (одно из них – в Крыму) с активным объемом хранения в 32 миллиарда кубометров газа.

Это уникальный актив, появившийся в результате великой сделки прошлого столетия, – «газ в обмен на трубы». В 1970 году между Западной Германией и Советским Союзом было заключено долгосрочное соглашение о поставке в СССР труб большого диаметра, газоперекачивающих агрегатов и другого оборудования. Советская сторона должна была заплатить за все это добро природным газом из западносибирских месторождений. И все эти советские газопроводы стали производной от немецких промышленных технологий.

Так началась история транзита газа через территорию Украины. И как верно заметил германский коммерсант Отто Вольф фон Амеронген, на протяжении сорока лет возглавлявший так называемый Восточный комитет немецкой экономики, «политическая риторика – чепуха»: «А газопровод через континент – это инструмент, привязывающий не только нас к советским поставкам, но и, наоборот, ставящий их «кран» в зависимость от Запада».

 

Суть разногласий

Немецкий делец оказался прав – через полвека после заключения «великой сделки» у российской стороны, вопреки любой политической риторике, нет полноценной альтернативы украинской ГТС. Все многочисленные «потоки» еще далеко не построены. Так же как и не построена «принимающая» инфраструктура для новых российских трубопроводов.

Кстати, суть претензий Европейской стороны к «Северному потоку-2» заключается вовсе не в политике и даже не имеет прямого отношения к санкционному режиму. Условия для «Северного потока-2», да и для любого газопровода в Европе, согласно правилам Третьего энергопакета, обязывают предоставить возможность и другим поставщикам газа – помимо «Газпрома» – продавать газ из этой «трубы».

По факту Евросоюз требует от «Газпрома» отказаться от монопольного права поставщика, продавца и оператора газпровода. Хотите строить газопровод – стройте. Но он не должен стать политическим инструментом. Доступ к трубе должны иметь все. Не хотите играть по этим правилам – очень жаль.

В чем суть существующих разногласий ЕС и РФ во взгляде на «европейское газовое будущее»?

 

Правило без исключений

Позиция Европы: «энергетическая безопасность» – это когда много поставщиков газа и «прозрачные» газотранспортные сети, в которых нет монополиста, определяющего, допускать туда того или иного поставщика газа или нет. 

Позиция России: «энергетическая безопасность» – это когда есть один «Газпром» и несколько трубопроводов, которые на самом деле тоже «Газпром». Это примерно как если бы вам предложили вместо трех магазинов на улице с разными ценами и ассортиментом тоже как бы три магазина, но с одним хозяином, с одинаковым ассортиментом и с одинаковыми ценами, да еще и запретили бы заходить на другую улицу. С точки зрения Европы, это не «безопасность», а желание российского газового монополиста быть монополистом европейским.

Поэтому регулирующие органы ЕС принимают резолюции о поддержке разных маршрутов поставок газа, а также о развитии сети терминалов для сжиженного природного газа. Строятся трансграничные перемычки, чтобы обеспечить переброску газа из страны в страну на случай, если в России опять решат остановить подачу газа. Ну и приватизация украинской ГТС, без которой невозможно привлечь инвестиции для ее модернизации, – требование из того же ряда.

Парадоксально, но нежелание украинской стороны пустить частные деньги – и независимых директоров – в ПАО «Магистральные газопроводы Украины» свидетельствует о том, что в украинской экономике «появились деньги». Когда государственная компания не генерирует денежный поток, коррумпированные менеджеры и политики не стремятся сохранить ее под своим контролем. И когда вы слышите, что «за большой компанией нужен политический контроль», это значит, что там есть деньги, которые чиновники хотят обратить в свою пользу. Это правило без исключений, и действует оно в Украине, в Венесуэле, в России и в любой другой стране.

 

Автор – экономист Дмитрий Прокофьев

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции