Европа мыслится как «место», в которое нужно «прийти», а не как «состояние», которого нужно «достичь внутри», метко подметил российский публицист Александр Баунов. Соглашение об ассоциации Украина и Евросоюза – это не гарантия полноправного членства в ЕС. На пути в Европу у украинцев по-прежнему много препятствий. Об этом и не только рассказывает экономист Дмитрий Прокофьев.

Трудное возвращение

Участники Евросоюза окончательно одобрили соглашение об ассоциации с Украиной. Об этом говорится в заявлении Совета ЕС, опубликованном 11 июля. Полностью соглашение вступит в силу 1 сентября 2017 года. Отдельные его положения действовали с 1 ноября 2014 года, а с 1 января 2016 года вступили в силу договоренности, касающиеся зоны свободной торговли. В мае текущего года в Европарламенте также подписали соглашение об отмене визового режима для Украины: с 11 июня документ вступил в силу.

Договор об ассоциации рассматривается многими как первый шаг к полноправному членству страны в ЕС. Несмотря на то, что ассоциация не гарантирует дальнейших интеграционных шагов, подобную процедуру проходили и другие страны Восточной Европы, впоследствии ставшие членами альянса. Президент Украины Петр Порошенко назвал безвизовый режим с ЕС «окончательным разводом» с Россией и отметил, что Украина «возвращается в европейскую семью».

Неочевидная граница

Конечно, Украиной сделан большой шаг «на европейском направлении». Но «ассоциация с ЕС» – это совсем не одно и то же, что и «членство в ЕС». Формально государство-партнер ЕС получает ряд привилегий – беспошлинный доступ на некоторые или все рынки ЕС, получение финансовой или технической помощи, создание зоны свободной торговли с ЕС. В сущности, это техническое соглашение о торговле, точно такое же есть у ЕС с Тунисом, Марокко, Египтом или Ливаном.

Речь здесь идет в первую очередь все-таки о бизнесе, хотя со стороны может показаться что «ассоциация» – это «чистая политика». Граница здесь довольно тонкая и не всегда очевидная.

Объяснить это лучше всего на примере. Так, последним участником ЕС, ратифицировавшим соглашение об ассоциации с Украиной, стали Нидерланды. Парламент Нидерландов принял документ в конце мая 2017 года. А в апреле 2016 года в Нидерландах прошел консультативный и корректирующий референдум по вопросу ратификации соглашения об ассоциации между Евросоюзом и Украиной. И большинство участников референдума проголосовали против ратификации соглашения. Означает ли это, что голландцы не хотят видеть Украину в Европе или поддерживают Россию в ее противостоянии с Украиной?

Ни то ни другое. Референдум в Голландии вообще был «не про Украину», а про взаимоотношения Голландии и европейской бюрократии. Голландская политика даже от других старых демократий отличается тем, что основана на максимально возможном общенациональном консенсусе. Референдумы в Нидерландах организуют не власти, а граждане. Поэтому граждане по призыву двух оппозиционных партий за шесть недель и собрали четыреста с лишним тысяч подписей вместо нужных трехсот тысяч – необыкновенный уровень активности по такому маловажному для их каждодневного существования поводу, как ассоциация очередной соседней страны с Евросоюзом. В агитации противников соглашения собственно антиукраинского было меньше, чем «евроскептического» – довольно там бюрократам в Брюсселе за нас решать, с кем мы будем жить. Можно сказать, что голландцы использовали подходящий случай, чтобы обозначить свою «особую позицию» внутри ЕС. Это и есть политика! Британцам для этого понадобился Brexit.

В свою очередь украинское общество переоценивало – и продолжает переоценивать – соглашение об ассоциации. Соглашение трудно было не переоценить по двум причинам. Во-первых, потому что оно по стечению обстоятельств оказалось символом сопротивления собственному непопулярному правительству и давлению России. Во вторых, подписанное после Майдана соглашение стало еще и оправданием большого количества страданий, утрат и потерь. Собственно, один из аргументов организаторов голландского референдума в этом и состоял: украинская власть переоценивает соглашение об ассоциации, а значит, вводит в заблуждение своих граждан и европейцев, что это первый и важнейший шаг к Европе.

Как точно заметил российский публицист Александр Баунов, этим референдумом голландцы указали на главную проблему украинской политики на западном направлении. Европа мыслится как «место», в которое нужно «прийти», к которому нужно присоединиться, а не как «состояние», которого нужно «достичь внутри».

Чаша весов

Вообще вся эта история с ассоциацией иллюстрирует разницу в подходах к странам бывшего СССР, которые применяют Россия и Европа. Евросоюз настаивает на том, что более тесные отношения с бывшими «советскими социалистическими республиками» важны этим странам куда больше, чем ему самому (и это на самом деле так). Европа придерживается политики медленного сближения, проводит широкомасштабную бюрократическую работу и требует от присоединяемых стран пройти через существенные изменения без явного краткосрочного эффекта. На самом деле граждане таких государств не видят очевидного преимущества от ассоциации с Евросоюзом помимо безвизового въезда и туманной перспективы устроиться на работу внутри ЕС. А сам Евросоюз не очень заботится о саморекламе. С Украиной ситуация другая, но тут уж Россия постаралась объяснить украинцам все европейские преимущества и сделала это очень убедительно.

Вдобавок, как отмечал российский экономист Андрей Мовчан, внутренняя структура власти постсоветских стран очень напоминает российскую – начиная от коррупции, поддерживающей внутренний баланс сил и навязывающей свои правила игры, и заканчивая старыми ГОСТами, по которым работают предприятия. Эти проблемы и особенно масштабная торговля товарами, произведенными по местным нормам, с членами евразийского (на самом деле «российского») Таможенного союза (ТС) заставляют политическую верхушку постсоветских стран часто выступать в пользу ТС, невзирая на перспективы стратегических долгосрочных преимуществ от избрания европейского вектора.

Россия, в свою очередь, предлагает преимущества (свой безвизовый въезд, отсутствие таможенных пошлин, общий рынок труда), очевидные всему населению. Она ничего, кроме лояльности, не требует от высших слоев местного общества и позволяет им поддерживать выгодные для себя режимы.

Россия готова щедро отблагодарить за благосклонность к ней созданием благоприятных условий торговли, финансированием и поддержкой лояльных бизнесменов и политиков. Члены Таможенного союза и те, кто согласен присоединиться, получают долгосрочные кредиты без требования возврата и отправляют миллионы людей, чьи заработки составляют основную часть доходов их стран, работать в Россию.

Надо сказать, что «высшие слои» этих стран никаких союзнических чувств к России не испытывают, они действуют абсолютно прагматично. Москва предлагает «живые деньги», а взамен нужно спеть песню про «братских народов союз вековой» и обругать Европу? Отчего же не спеть?! И сплясать можно! Все равно Европа на эти песни и пляски не обращает большого внимания, там своих проблем хватает.

Тем более Россия не стесняется применять прямую угрозу экономических и политических репрессий, когда отдельные страны не понимают своего «счастья» от сотрудничества с ней. Все это вместе взятое приводит к более широкому, чем можно было бы ожидать, принятию политики РФ в одних странах (например, в Армении и Белоруссии) и резкому росту напряженности в других (например, в Молдавии).

Фактически все постсоветские республики оказались в ситуации выбора между экономической притягательностью ЕС и экономическим диктатом Москвы. Опыт украинского взаимодействия с Европой может стать той гирей, которая качнет чашу весов в ту или иную сторону.

Справка

Согласно отчету Министерства экономического развития и торговли Украины за I квартал 2017 года, в указанный период объем украинского экспорта товаров и услуг составил $12,4 млрд – на $2,7 млрд (28%) больше, чем в 2016 году.

При этом экспорт товаров по сравнению с аналогичным периодом 2016 года увеличился на 34,4% (на $2,7 млрд) – до $10,4 млрд. В структуре экспорта товаров наибольшую долю составила продукция АПК и пищевой промышленности (44%), продукция металлургии (23,4%), машиностроение (10,4%), минеральные продукты (9,2%).

Рост объемов экспорта товаров продемонстрировали почти все отрасли экономики Украины, за исключением отрасли древесины и бумажной массы (сокращение объемов экспорта на 7%) и химической промышленности (спад на 0,1%) ввиду уменьшения экспорта этой продукции в Россию (на 26,1%, или на $18,4 млн), Турцию (на 24,9%, или на $9,1 млн) и Китай (на 61,4%, или на $8,2 млн).

В 28 стран ЕС экспорт древесины и бумажной массы по итогам I квартала 2017 увеличился на $1,2 млн (0,6%). Объем экспорта указанной продукции из Украины в страны ЕС составил почти 60% экспорта. Основным торговым партнером Украины в экспорте товаров в I квартале 2017 года остается Европейский Союз (38,4%), при этом доля России составила 9%.

Автор – экономист Дмитрий Прокофьев

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Политика