Программа экономических реформ, разработку которой ведет Центр стратегических разработок Алексея Кудрина, к сожалению, остается «белым пятном» в общественном сознании. В своем полном виде она до сих пор не была представлена широкой публике, хотя отдельные ее элементы обсуждались и прессой, и профессиональным сообществом. О том, что на самом деле предлагает экс-министр финансов и как его программа может быть реализована, рассказывает экономист Дмитрий Прокофьев.

В ожидании диагноза

Алексей Кудрин – фигура символическая. Он возглавлял министерство финансов в те самые «тучные нулевые», когда российская экономика прибавляла по нескольку процентов в год, торговые центры росли, как грибы после дождя, а кредитные карты только что не раздавались на улицах. Тем не менее, именно Алексей Кудрин настоял на формировании резервных финансовых фондов, которые позволили российским олигархам и бюджетникам практически не заметить последствий кризиса 2008 года. Его деятельность в качестве министра финансов неизменно оценивалась высоко как политическим руководством страны, так и профессиональным и деловым сообществом. С именем министра Кудрина не связаны никакие финансовые скандалы, периодически сотрясающие силовые и надзорные ведомства. У экономиста Кудрина устойчивая репутация человека, который знает, как и что надо делать в сфере экономики для того, чтобы обеспечить ее рост.

То, что Центр стратегических разработок Алексея Кудрина занимается проработкой программы экономических реформ, также известно всем. Критики экс-министра любят указывать, что прочесть «программу Кудрина» пока не удалось никому (за исключением, возможно, ее заказчиков в Кремле). На самом деле некий условный «текст программы» – это в первую очередь политический жест. В этом смысле нас всех губит воспоминание о советских «пятилетних планах развития народного хозяйства» и любовь к броским заголовкам вроде «пятьсот дней», «сто шагов» или «десять ударов».

Но экономика «по приказу» не работает. Экономические реформы – это всегда комплекс мер, призванных создать мотивацию у экономических субъектов к приложению своих усилий в том или ином направлении. Все популярные разговоры о «вложении», «инвестициях» и «развитии» – это пропагандистская чепуха, не имеющая никакого отношения к деловой практике, а только помогающая пропагандистам осваивать бюджет. Бизнес ориентируется не на разговоры, а на дела, выраженные в текстах законов и постановлений и в практике их применения. Поэтому в программе реформ важны в первую очередь направления, по которым собираются двигаться власти, и представления о том, какие механизмы мотивации они планируют использовать.

Ограниченность средств лечения

У правительства, на самом деле, не так уж много рычагов для влияния на экономическое развитие. Самые эффективные из них – те, которые связаны не с подталкиванием бизнеса вперед, а с уборкой барьеров на его пути. Предприниматель по определению стоит намного ближе к потребителю, чем чиновник, и движимый стремлением разбогатеть, намного быстрее сообразит, сколько и чего надо построить, выпустить или продать. Чтобы цены снижались, не нужно мудреных постановлений, достаточно расширить конкуренцию. И та же самая конкуренция нужна, чтобы обеспечить качество при сравнительно близких ценах. Самый яркий здесь пример – петербургские частные такси, которые фактически взяли на себя роль общественного транспорта, причем по доступной цене. Рынок не терпит пустоты, в этом смысле можно вспомнить о примере, который приводил выдающийся исследователь российского общества Симон Кордонский.

На что обратил внимание Кордонский? Улицы российских городов буквально усеяны аптеками, лекарства продают на каждом углу. О чем это говорит? Да о том, что официальная система здравоохранения деградировала, эффективной медицинской помощи обеспечить она не может, поэтому функции первичной медпомощи взяли на себя… правильно, коммерческие аптеки.

У социологов, объясняет Кордонский, есть записи диалогов покупателей с провизорами. Там присутствует весь первичный цикл медпомощи: анамнез, предварительная диагностика, консультация и подбор лекарств. Почему, кстати, у нас такие дорогие лекарства? Потому что такая работа провизора «включена в стоимость». Очевидно, что если человек своими ногами дошел до аптеки, предпочитая заплатить, чем сидеть в очереди в поликлинике, значит, никакой критически опасной болезни у него нет, и ему нужно просто лекарство, позволяющее… нет, не вылечиться, а восстановить работоспособность.

Лекарства «от Кудрина»

В этом смысле экономиста можно сравнить с врачом, который проводит диагностику, а потом предлагает способы восстановления здоровья. Или со спортивным тренером, который оценивает ваше состояние, выясняет желаемые результаты, а потом составляет программу тренировок. Но как врач и тренер не могут гарантированно предсказать, в какой момент улучшится ваше самочувствие и вырастут результаты, так и ответственный экономист не может сказать, в какой момент стагнация экономики сменится ее ростом.

Какие лекарства от каких болезней российской экономики предлагает Алексей Кудрин? Вот некоторые из них.

Болезнь первая – «избыточный государственный сектор». В четырех секторах экономики (энергетика, транспорт, добыча полезных ископаемых, финансы) доля выручки госкомпаний в общей выручке топ-100 компаний близка или превышает 50%. Общая доля государственного сектора в ВВП страны также превышает половину.

Проблема здесь в том, объясняет Кудрин, что конкурентные механизмы рынка заменяются административным ресурсом. В этом случае пропадает мотивация к повышению производительности и инновациям: управляющему госпредприятием объективно выгоднее бороться за дополнительное финансирование, чем снижать издержки и повышать эффективность.

А что же делать? Рецепт здесь звучит так: «Объясняй или продавай». Необходимо принципиальное решение об избавлении от неэффективной собственности. Кто-то разбогатеет на продаже государственного предприятия? Да, но это побочное последствие, с которым придется смириться, если мы не хотим и дальше продолжать обогащать неэффективного управленца.

Болезнь вторая – избыточное валютное регулирование. Требование репатриации валютной выручки и узкий перечень разрешенных операций по валютным счетам, говорит Кудрин, это не преимущество, а слабость. Ограничение на валютные операции создает для экспортеров избыточные риски и мотивирует их не к возврату, а к выводу капитала из страны. Пытаясь ограничивать российских предпринимателей в доступе к их зарубежным счетам, объяснят Кудрин, мы снижаем их конкурентоспособность. Не так важно, в каком именно банке лежат ваши деньги, важно, что предприниматель может использовать эти средства в любую минуту.

Мощь экономики определяется не объемом средства на банковских счетах, а степенью готовности владельцев этих средства к инвестициям. Уберите ключевые барьеры валютного регулирования, и тогда у предпринимателей появится уверенность в сохранности своих денег, а у чиновников возникнет мотивация к созданию лучших условий для инвестиций.

Третья «болезнь», на которую указывают эксперты Центра стратегических разработок, – это существующее таможенное администрирование. Здесь на пути бизнеса выстроен целый лес барьеров – многоэтапность таможенного оформления и сложность предоставления сведений их многократным дублированием, разобщенность контрольных функций налоговых и таможенных органов, средневековая система принудительного удержания оборотных средств компаний в виде авансов и денежного залога на счетах Федерального казначейства.

Вся эта овчинка не стоит выделки, говорит Алексей Кудрин, затратные технологии контроля вовсе не гарантируют его надежности, зато не позволяют реагировать на новые вызовы, например, связанные с транзитом товаров через границы стран-участниц ЕАЭС.

Что делать? Разделять фискальные и нефискальные функции контроля, переносить контроль в фискальных целях на этапы до ввоза товаров и после их выпуска для внутреннего потребления, заменить физический контроль товаров на анализ информации о них. Правда, как рассудительно замечают эксперты Центра стратегических разработок, сопротивление нововведениям будут оказывать в первую очередь организации, бизнес которых строится на «обходе» действующих сложных и запутанных механизмов таможенного контроля.

Симптоматическое лечение

Судя хотя бы по этим трем рецептам, можно понять, какой «диагноз» ставит российской экономике «доктор Кудрин». Болезнь, которою он предлагает лечить, – это абсурдная бюрократизация и всевластие чиновника, а не закона; «равенство бизнеса» не перед законом, а перед решением начальника. А лечится эта болезнь снижением вмешательства государства в экономику и сокращением функций бюрократии.

Верен ли это диагноз? Очевидно, да. Однако российскую экономику преследует и другая, более серьезная «болезнь», а бюрократизация и даже коррупция – это всего лишь ее симптомы, хотя и опасные. Но что это за «болезнь» и можно ли ее вылечить – тема для отдельной статьи.

Экономика