Почему у жизни должна быть цена, и как эта цена может предотвращать катастрофы.

Поразительное обстоятельство

Каждый раз, когда в России опрокидывается теплоход, обрушивается дом, падает самолет или сгорает торговый центр, выясняется поразительное обстоятельство. Оказывается, что все документы о многочисленных проверках пожарной, технической, санитарной, и прочее безопасности были подписаны, и все было в полном порядке.

И все чиновники расписались во всех местах, и все требования были соблюдены и все «работало»… Ровно до той минуты, пока что-то не начало гореть, опрокидываться или обрушиваться. И только потом выяснялось, что не было огнетушителей, спасательных средств, сигнализации, и не работало ничего. Такая же замечательная штука происходит и с многочисленными камерами наблюдения. Они работают, работают, а потом вдруг массово ломаются – когда лимузин большого начальника вылетает на встречную полосу, или оперативный уполномоченный открывает огонь на поражение.

С организационными мерами и техническими средствами обеспечения безопасности есть одна неприятная особенность – они должны работать именно в ту самую критическую минуту пожара или взрыва. А если не работает – что ж, отказ техники – вещь возможная. Но есть ли средство, способное заставить действовать «организационные меры» человека, чтобы техника «не отказывала»?

В свое время сталинский нарком путей сообщения товарищ Каганович любил напоминать подчиненным: «У каждой аварии есть фамилия, имя и отечество». За каждым отказом техники в критической ситуации стоит человек. И если меры принуждения не могут заставить его выполнять свою работу хорошо, может быть, имеет смысл задуматься о других мерах?

Мотивация к действию и бездействию

Что вообще способно мотивировать начальников и хозяев к принятию действительных (а не фейковых) мер к обеспечению безопасности? Чтобы в этом разобраться, нужно ответить на вопрос, что их мотивирует к бездействию сейчас? Ну, с этим просто. Обеспечение мер безопасности – это издержки. Все эти огнеупорные материалы, системы пожаротушения, системы оповещения, «организация пространства», огнетушители и даже лишние лестницы, коридоры и выходы – это издержки, нагрузка не себестоимость. Ничего личного, просто оценка рисков. Шанс на то, что где-то загорится, взорвется или начнет тонуть, объективно невелик. И также невелики будут издержки, если катастрофа все-таки произойдет.

Повторю еще раз – если мы наблюдаем какую-то техногенную катастрофу, последствия которой могли быть значительно менее серьезными, это значит, что издержки на предотвращение этих последствий были для начальников выше, чем риски самих последствий.

И еще проще – смонтировать систему пожаротушения и заложить в проект дополнительные входы и выходы казалось начальникам дороже, чем выплатить компенсации в маловероятном случае пожара с трагическими последствиями.

Безжалостные стимулы

У этой логики есть и оборотная сторона. Вы когда-нибудь слышали, чтобы пожар с жертвами случился во дворце большого начальника? И не услышите. Потому что дворцы и дачи начальников хорошо оборудованы и надежно защищены. Потому что их бдительно охраняют и готовы стойко оборонять множество мотивированных профессионалов. Потому что персональные издержки для людей, допустивших, чтобы даже муха села на нос начальнику, окажутся запредельными.

Полвека назад экономисты Рональд Коуз и Гэри Бейкер разработали теорию, позволявшую рассматривать различные правила о «безопасности потребителей» с точки зрения системы экономических стимулов. Коротко вывод ученых было таков: наказание за нарушение должно быть таким, чтобы заставить потенциальных нарушителей тратить деньги на обеспечение безопасности потребителей.

И начинать здесь надо в первую очередь с оценки возмещения за утерянную человеческую жизнь. Да, именно так, жизнь имеет цену, и тот, кто говорит обратное, обманывает. Оценка жизни нужна для того, чтобы у тех, кто отвечает за безопасность, не возникало желания этой чужой жизнью рискнуть.

Сколько стоит жизнь?

Сколько в России платят жертвам катастроф и аварий? Один, два, три миллиона рублей. Пусть даже пять. Но в Америке компенсация может составить несколько миллионов долларов. Потому что США богаче? Нет, в совсем небогатой Индии базовая ставка возмещения составляет миллион долларов. Именно на эту сумму ориентируются и власти, страховые компании, когда рассчитывают объем компенсации семьям погибших в результате различных аварий.

Как вообще следует рассчитывать цену жизни? В качестве критерия часто предлагают оценку так называемого «человеческого капитала». Он должен быть равен добавленной стоимости, которую человек «производит» за всю свою жизнь. В этом случае разные схемы подсчета приводят к показателю стоимости жизни россиянина на уровне 100 тысяч долларов. Вот их государство с грехом пополам и готово заплатить.

Но этот подход – некорректный. Профессиональная деятельность – только малая часть человеческой жизни. В Штатах «стоимость жизни» оценивают на основании анализа реальных решений, принимая которые люди сами определяют стоимость своей жизни. Например, насколько больше готовы водители платить за автомобили, «более безопасные», по сравнению с «обычными». Цену жизни можно вычислять, зная уровень заработной платы на опасном производстве – по сравнению с обычным.

Разные методики оценки показывают что на американском рынке «цена жизни» находится в интервале от 5 миллионов до 10 миллионов долларов. Десять лет назад выдающийся российский экономист Сергей Гуриев опубликовал расчеты, согласно которым минимальная компенсация «за жизнь» в России не должна быть меньше 1,3 миллиона долларов. Это тот минимум, который может побудить строителей, девелоперов, чиновников, инженеров, пожарников, инспекторов, действительно думать о цене пренебрежения безопасностью сограждан.

Если ответственные за проверки и строительство будут знать, что только компенсация пострадавшим в случае катастрофы обойдется в десятки миллионов долларов, не считая штрафных санкций, то у них появится мотивация не экономить на системе безопасности и инженерной защите. Скажут, что у чиновников в этом случае вырастут требования к уровню взятки за согласование? Не совсем так, именно в этом случае может оказаться, что стоимость действующей системы пожаротушения окажется дешевле, чем выплата чинуше.

А вот заниженная «цена жизни» тянет за собой пренебрежение системами инженерной защиты, а пренебрежение такими системами означает отсутствие стимулов к высококачественным решениям в этой области… И так далее… Мы как бы втягиваемся в систему с отрицательной обратной связью – там, где жизнь стоит дешево, нет стимула платить за ее сохранение.

Экономику не обманешь. Как писал Сергей Гуриев, «стоимость человеческой жизни, по существу, и есть главный показатель социально–экономического развития. Гораздо более точный, чем ВВП на душу населения».

Фото: Reuters

Общество