Экономика

Что будет с российской экономикой?

Что скрывается за «позитивными» показателями в российской экономике, и что нам ждать к концу года? Об этом и не только рассказывает экономист Дмитрий Прокофьев.

 

Простая вещь

Всем, кто слушает человека в телевизоре, рассказывающего о «росте» российской экономики после кризиса, необходимо уяснить простую вещь. Если вам говорят, что ВВП во втором квартале вырос на два процента, и это означает, что экономика восстанавливается и начала расти, то это неправда. Это означает, что во втором квартале случилось нечто, отразившееся на экономической статистике. А никак не экономический рост. «Квартал» – слишком маленький отрезок времени, чтобы по его итогам рассуждать об оживлении экономики.

Откуда берется рост в поквартальной статистике? Ну, например, сдали и оплатили какой-то крупный объект, проложили несколько звеньев газопровода или как, весной этого года, затянули отопительный сезон в связи с неожиданными холодами, после чего все, что связано с энергетикой, показало рост. Выросло производство нефти и газа, цена на них тоже выросла. По сравнению с прошлым годом нефть поднялась в цене примерно на 6-7%, соответственно, потянулись вверх показатели нефте- и газодобычи.

 

Реальные показатели

Если вы хотите оценить реальный экономический рост, то надо смотреть средние показатели за год, а еще лучше за два. И если оценить динамику экономики за последние полтора года, то никакого роста там нет, а если «убрать» из статистики углеводороды и оценивать промышленное производство, то мы увидим, как оно плавно сокращается, примерно на 2% в год.

Кроме того, «проценты», которыми так любит манипулировать статистика, имеют одну особенность – они считаются по отношению к «предыдущему периоду», а предыдущие периоды, как вы понимаете, были достаточно провальными. Надежный показатель экономического роста – это увеличение ВВП, выраженного в долларах на душу населения. Но ни в реальных долларах, ни в реальных рублях роста нет, иначе бы мы не видели устойчивого снижения доходов населения

Даже по самым оптимистическим оценкам Росстата, средняя зарплата работников организаций в июне 2017 года составила, по предварительным оценкам Росстата, 41640 рублей. Это на 2,9% выше, чем в июне прошлого года. Одновременно реальные располагаемые денежные доходы населения (то, что остается после обязательных денежных выплат), в июне 2017 года не изменились по сравнению с июнем 2016 года.

Но если мы будем рассматривать итоги первого полугодия в целом, сравнивая его с аналогичным периодом 2016 года, то статистика покажет увеличение реальной зарплаты на 2,7% и одновременно сокращение на 1,4% реальных располагаемых денежных доходов населения. Это значит, что рост реальной зарплаты не компенсирует сокращение реальных доходов. Государство мало-помалу вытягивает из людей деньги.

Поэтому реальные доходы домохозяйств устойчиво уменьшаются и по итогам года сократятся еще на минимум на 2%. Мы уже писали о том, что снижение доходов населения – это политическое решение, направленное, во-первых, на снижение себестоимости производимой в России продукции и увеличение прибылей государственных и полугосударственных компаний.

Во-вторых, власти рассчитывают, что постоянное снижение доходов спровоцирует население на продажу своих валютных сбережений, которые во множестве семей хранятся как последний неприкосновенный запас.

 

Сомнительный результат

К слову, подобная политика уже когда-то принесла результат, сомнительный с точки зрения уровня жизни людей, но выгодный советским руководителям.

Почти девяносто лет назад, в начале 30-х, в Советском Союзе действовали специальные магазины системы «Торговля с иностранцами» – знаменитый «Торгсин». Эти магазины принимали в оплату за продукты и потребительские товары так называемые «валютные ценности» – драгоценные камни и металлы, предметы антиквариата, и, разумеется, наличную валюту. В оплату за масло и сыр принимались даже царские золотые червонцы и нательные крестики. И если в 1932 году, 85 лет назад, по объемам выручки «Торгсин» занимал 4-е место среди советских поставщиков валюты, уступая лишь главным статьям экспорта – нефти, зерну и лесу, то уже в следующем году он вышел на первое место. По стране насчитывалось более полутора тысяч пунктов «торговли за валюту».

«Торгсин» был ликвидирован в 1936 году, потому что объемы сбыта начали резко падать – у населения просто закончились ценности. Официально считается, что проект «Торговля с иностранцами» принес сталинскому государству 287 миллионов золотых рублей. Для сравнения, строительство Магнитогорского металлургического комбината обошлось в 44 миллиона рублей.

Сейчас для того, чтобы изъять у населения валюту и распределить ее по чиновничьему усмотрению, не понадобится никаких крупных кампаний – сами принесут и сами обменяют. Тем более «обменять валюту» они должны на отечественные продукты. Именно так работал «Торгсин»: сутью его деятельности было реализовать населению за твердую валюту товары, которые не имели перспективы сбыта за рубежом. И не надо рассказывать о росте сельского хозяйства – растут прибыли владельцев агрокомплексов, это правда. Но не растут доходы работников агрокомплексов. В случае, если бы сельское хозяйство действительно расширялось, мы бы увидели статистически заметный рост зарплат в этом секторе. По-другому быть не может. Развитие какой-либо отрасли означает рост конкуренции между ее игроками и повышение спроса на рабочую силу со стороны предпринимателей, выражающегося в повышении зарплат. Если это роста нет, значит, нет и реальной конкуренции. Нет конкуренции, значит, и с инвестициями что-то не так.

 

Нездоровье экономики

Не происходит и так называемого «импортозамещения» – просто потому, что российские товары (за исключением сельскохозяйственных) являются слабыми заменителями для импортных. В условиях, кода импортные товары становятся менее доступны, домохозяйства и компании не начинают в больших объемах «покупать российское» – они просто сокращают объемы потребления импорта. Это подтверждается статистикой. Импорт сокращается в физическом объеме, это верно. Но расходы на импорт в денежном выражении не изменяются. Если цена растет, объем сокращается, а расходы остаются прежними – значит, никакого переключения спроса на отечественные товары при «ослаблении рубля» не происходит.

Поэтому и пополнение золотовалютных резервов Центрального банка в нашем случае не свидетельствует об улучшающемся здоровье экономики. Оно служит только подтверждением падения импорта и уровня жизни. Меньше денег у населения – меньше спрос на импорт – меньше спрос на доллары и евро. Это правило распространятся и на бизнес: если бы в стране был не выдуманный, а настоящий рост, то на первом его этапе мы увидели бы спрос на валюту – для закупки современного промышленного оборудования.

К слову, именно поэтому руководство Центрального банка так недовольно появлением в России криптовалют, которые в ЦБ называют сердито «денежными суррогатами». Разумеется, Центробанк не боится биткоинов как таковых. Финансовые власти опасаются, что операции с криптовалютами не только обогатят россиян, но предложат им инструменты для инвестирования более перспективные, чем те, которые существуют внутри страны. Центральный банк можно понять: он отвечает за надежность финансового рынка, а не за благосостояние народа. Кроме того, уход сбережений населения в криптовалюты считается ЦБ риском, с той точки зрения, что большие объемы сбережений могут быть просто утрачены неудачливыми инвесторами.

 

Экономические ожидания

Чего можно ожидать от российской экономики в ближайший год? Для прогноза нужно понимать, что структурно за кризисные годы российская экономика не изменилась никак. Мы продаем нефть и газ и покупаем все остальное, причем фундаментально эта модель не меняется больше полувека, почему она вдруг должна измениться?

Взрыва инвестиционной активности не будет – для этого нужны сильные институциональные изменения, должна измениться практика правоприменения в отношении бизнеса, ликвидированы архаичные правила и так далее. Никакого движения в эту сторону мы не наблюдаем, в противном случае эту инвестиционную активность мы увидели бы уже сейчас. В настоящее время динамика инвестиций соответствует общему росту (или падению) ВВП. А рост ВВП в наших условиях жестко соотносится с ростом цен на нефть.

Исходя из вышеизложенного, по итогам 2017 года нас ожидает 0,5-1% роста ВВП (в пределах статистической погрешности). Поскольку среднегодовые цены на нефть в 2017 году выше, чем в 2016 году, и реальный курс рубля укрепился, следует ожидать роста объемов экспорта и импорта. Эксперты Института прикладных экономических исследований РАНХиГС в консервативном варианте своего прогноза оценивают увеличение импорта товаров по итогам этого года до $184,2 миллиарда, а экспорта – до $325 миллиардов.

 

В лучшем случае

С учетом того, что в 2018 году в России должен пройти Чемпионат мира по футболу, в следующем году логично предсказать и рост экспорта услуг. По различным оценкам, он может достичь 2 миллиардов долларов. О том, как спортивные соревнования способствуют развитию региональной экономики, рассуждал еще Остап Бендер, предлагавший организовать в городке Васюки «международный шахматный турнир». Как подчеркивал великий комбинатор, «сотни тысяч людей, богато обеспеченных людей, будут стремиться в Васюки», а «гостей нужно снабжать – овощи, фрукты, икра, шоколадные конфеты – это поднятие сельского хозяйства в радиусе на тысячу километров». Кстати, бесконечный ремонт стадиона и его крыши формально тоже означает увеличение ВВП.

Это увеличение, впрочем, на доходах населения сильно не скажется. Другое дело, что граждане максимально сократили потребление, поэтому недостаток денег на покупку новых товаров и услуг ощущается менее остро. Согласно данным Росстата, если год назад 24,3% опрошенных домохозяйств отмечали, что денег им хватает только на еду или не хватает даже на нее, то в этом году уровень «субъективной бедности» снизился до 21,3%.

То есть каждый пятый россиянин, по собственному заявлению, сталкивается с нехваткой денег на еду. Это так, к вопросу успехов сельскохозяйственного сектора. Кстати, поскольку доля этого самого сектора в общем объеме ВВП не превышает максимум 3%, никакие локальные успехи аграриев на экономический рост в целом не повлияют.

Соответственно, не следует ожидать роста в розничной торговле – в лучшем случае она удержит свои обороты на прежнем уровне. Скорее всего, по итогам года Центральный банк отчитается о достижении желаемого уровня инфляции в 4%, но на кредитном рынке, потребительской активности и экономическом росте низкая инфляция вряд ли скажется.

 

Автор – экономист Дмитрий Прокофьев

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

 

Понравился материал? Поддержи ПРОВЭД!

 
Партнеры:
Загрузка...
Похожие материалы