Бойцы сопротивления защищают Донецкую и Луганскую народные республики не только с оружием в руках. Те, кто доставляет в осажденные территории гуманитарную помощь, рискуют не меньше. ПРОВЭД продолжает знакомить своих читателей с героями этой войны.
Илья Дубогрей, заместитель командира гуманитарного батальона «Новороссия».
- Как вы стали бойцом гумбата?
- Вся моя семья здесь — между Донецком и Ростовом, занимаются гуманитаркой. Отец - командир диверсионно-разведывательного отряда, он с первого дня в Славянске. Он по натуре воин, и сразу пошел воевать. Мать - хороший организатор и занимается логистическим центром. Я сначала был активистом народного ополчения Донбасса вместе с Павлом Губаревым. Потом Екатерина Губарева попросила помочь координировать эту работу.
Мы жили мирно в Донецке: мама учительница, папа военный. Жили трудно, доходило до того, что последнюю копейку доставали на буханку хлеба. Приходилось выкручиваться — как многие «кормились с границы» — брали востребованные в России украинские продукты и товары и продавали. Назад везли российские вещи.
- У вас русская семья, воспитанная на идеях Советского Союза?
- Конечно, я до сих пор чувствую себя больше русским, чем украинцем, и не исключаю возможности стать гражданином России. Украина — это же не государство, а объединение. Взяли разные земли, объединили и сказали: это Украина. Но мы мирные люди, никому зла не желали, пока нас не довели до крайней точки.
- Что стало основным камнем преткновения и привело к непримиримости сторон?
- Три основных причины, они же требования жителей Донбасса, которые не были удовлетворены. Первое: русский язык. Второе: отказ от подписания соглашения о вхождении в ЕС. Третье - вступление в Таможенный союз.
Во многих городах Донбасса почти все предприятия работали на Россию, поставляли туда свою продукцию. Экономическое сотрудничество с РФ продолжалось десятилетиями, а заложено было еще при СССР. Переориентировка на запад привела бы закрытию всех производств и безработице большого региона. Так, собственно, и произошло — предприятия, особенно в Краматорске и Славянске, встали. Те, что продолжали работать, выполняли прежние заказы, а когда они закончились, не осталось никаких перспектив. ТС, наоборот, расширил бы возможности и к тому же автоматически, в силу законодательных правил, снялись другие острые вопросы, например, по добыче сланцевого газа.
- Какие, на ваш взгляд, возможны варианты развития событий?
- Верится только в победу. С Украиной уже никто жить не будет.
- Многие говорят о том, что после «южного котла» произошел перелом. Вы это ощущаете?
- Когда выходят на ринг два боксера, они смотрят друг другу в глаза. И кто первый их отвел — проиграл первую битву. Они сейчас такую проиграли. Они очень деморализированы. С одной стороны, прижимают налогами и кредитами, серьезное социальное положение, неизвестно, чем топить зимой, а тут нужно идти воевать, умирать. Люди понимают, что началась по сути, третья мобилизация - всех подряд гребут. У нас много друзей в разных областях, и они рассказывают, как забирают новобранцев. Едет автобус, его останавливают, мужчин выводят и пересаживают в другой автобус, не давая даже проститься с близкими.
Сложность нашей борьбы еще в том, что очень трудно понять, кто на чьей стороне. И мы и они одинаково хорошо говорим на русском и украинском, у всех одинаковая защитная зеленка. Как в ВОВ было: на немецком языке разговаривает — враг, можно расстреливать. К тому же у всех довольно быстро меняется сознание, и у наших противников тоже, их нельзя всех считать прямолинейно врагами.
- Каким вам видится будущее Новороссии?
- Я хотел бы, чтоб Новороссия была федеративной единицей в составе РФ. Но если по геополитическим мотивам это будет невозможно, то отдельное государство. Которое будет поддерживать дружественные отношения со всеми союзами, куда только можно войти: Таможенный союз, Евразийский союз, даже ВТО, когда Европа нас начнет воспринимать. И во все те, что были созданы с участием или по инициативе России, войдем. Мы в них и были по сути все это время, только неофициально, не подписывая документы. Все наши предприятия работали с Россией, Казахстаном, Белоруссией — потребителями продукции нашей промышленности.
- Если не получится, вы при всей привязанности к России захотите стать ее гражданином?
- Нет, наверное, все поляжем за идею. Бросать борьбу никто не будет. Отступать некуда. В моей семье пока потерь нет, но уже снаряды «Града» приближаются к дому. Первые бои видел буквально из окна. Но сам не участвовал в них. Я занимался политической частью, аналитической, информационной. Я хороший организатор, но если надо будет, придется взять оружие.