Напомним, Ленинградская АЭС расположена в Ленобласти – в городе Сосновый бор. Работает ЛАЭС с 70-х годов. Сейчас станция включает в себя 4 энергоблока. В 2007 году было объявлено о строительстве ЛАЭС-2: ввод первого и второго энергоблоков намечены уже на 2017 год, третий и четвертый блоки получили лицензию на размещение, идет проектирование.

Безопасность на словах

По словам экспертов, ЛАЭС-2 – это опасный эксперимент. Новые реакторы, которые будут там работать (ВВЭР-1200 В-491), еще нигде не опробованы. Сама технология известна с 60-х годов, но данная модель абсолютно другая, а потому точно предсказать ее работу невозможно. Никаких реакторов-прототипов перед этим не создавалось, и поэтому гарантия безопасности ничем не подтверждается.

- Это испытания неопробованного реактора, мощность которого повышена на 20%. Я скептически отношусь к официальным документам, потому что они не основываются на опыте и эксперименте. Обычно стандарт такой: строится реактор-прототип, для этого выбирается место подальше от миллионных городов, снимаются его показатели и характеристики, анализируются. В документах по ЛАЭС-2 говорится: «Нормативные документы гарантируют и надежно исключают введение защитных мероприятий». Но, к сожалению, бумагами от радиации защититься невозможно, - говорит инженер-физик, эксперт программы по ядерной безопасности Международного Социально-экологического Союза Андрей Ожаровский.

- Нам по-прежнему говорят о том, что безопасность на ЛАЭС-2 гарантирована. Но подобные гарантии - вроде того, что атомные станции настолько безопасны, что их можно строить на Красной площади в Москве - давались и перед чернобыльской катастрофой, 30 лет которой исполняется 26 апреля этого года. Последствия чернобыльской аварии до сих пор сказываются на жизни людей в 15 субъектах федерации. Не секрет, что произошло загрязнение даже на территории сопредельных стран, - напоминает о недавнем прошлом руководитель проекта энергетической программы Гринпис Рашид Алимов.

Риски, о которых не говорят

Создатели ЛАЭС-2 умалчивают об очень многих рисках. Экологи отмечают, что оценку воздействия на окружающую среду, которая должна была пролить свет на весь этот проект, просто «подогнали» под нужный заказ. Естественно, все это вводит в заблуждение людей – как обычных горожан, которые приходят на общественные слушания, так и чиновников, которые должны принимать конечные решения по данному вопросу.

- В самих документах говорится, что цель оценки воздействия на окружающую среду - это доказательство безопасности Ленинградской атомной станции. Если эксперт получит задание - доказать безопасность, он будет доказывать безопасность, а не оценивать все возможные виды воздействия. Я считаю предложенную официальную оценку воздействия на окружающую среду документом рекламного характера, призванного успокоить общественность и лиц, принимающих решения. Происходит просто рекламная кампания, - отмечает Андрей Ожаровский.

Более того, проектировщики не рассматривают все возможные варианты аварий на атомной электростанции. Существует так называемые «запроектые аварии» – это аварии, для которых не предусмотрены устройства, которые могли бы минимизировать последствия от аварий. По словам Андрея Ожаровского, атомщики упомянули только те сценарии запроектных аварий, которые им более удобны.

- Один из показателей того, на сколько серьезна авария, - это количество радионуклидов, выброшенных в окружающую среду.  На мой взгляд, в официальных документах к проекту, рассмотрены не все сценарии тяжелых запроектных аварий с выходом радионуклидов в окружающую среду. Выбраны только самые удобные для атомщиков сценарии. Вывод о том, что катастроф типа Чернобыля или Фукусимы быть не может, не обоснован, - отмечает эксперт.

В документе говорится, что возможны аварии не тяжелее 5-го уровня по международной шкале атомных рисков ИНЕС (это когда чуть-чуть вытекло радиации, но все осталось в пределах промышленной площадки), а 6-го и 7-го уровня невозможны. Вот это как раз, по словам инженера, не обосновано. В частности, атомщики не рассматривают аварии, связанные с полным разрушением парогенератора.

- Парогенератор располагается внутри защитной бетонной оболочки и служит барьером между радиоактивным первым контуром и нерадиоактивным вторым контуром. В случае если парогенератор разрушается, радиоактивная вода и пар из первого контура по имеющимся труборооводам будут поступать в турбинное здание - в защитной оболочке есть отверстия, она не негерметичная. Атомная электростанция устроена так, что нерадиоактивный пар - пар второго контура – вытекает из бетонного колпака в турбинное здание. Если ломается парогенератор и ломается трубчатка, то вместо нерадиоктивного пара в турбинное здание начинает поступать радиоктивный пар, то есть содержимое реактора. Дальше нарушается тепловой режим, и ломаются тепловыделяющие сборки, и накопленные в них радионуклиды вместе с паром выплевываются в турбинное здание, которое не оборудовано никакими фильтрами. Удобный сценарий аварии – когда все происходит внутри контаймента, и сама оболочка сдерживает распространение радиации, неудобный – вот, например, этот, - объясняет эксперт.

Кроме того, согласно строительным нормам и правилам, атомные электростанции мощностью более 2 миллионов киловатт должны располагаться на расстоянии не менее 100 километров от городов с населением в 2 миллиона человек. Население Петербурга – 5,2 миллиона человек, при этом ЛАЭС-2 строится в 70 километрах от исторического центра Петербурга и в 35 километрах от границы города.

- Норма в 100 километров здесь не выполняется. Напомню, эта цифра не из головы, эта норма возникла после чернобыльской аварии. Сейчас нас убеждают, что современные технические решения настолько хороши, что этим ограничением можно пренебречь, - и это несмотря на то, что это действующий норматив, - рассказывает инженер-физик, эколог, председатель «Зеленого мира» Олег Бодров.

Если произойдет серьезная авария и радиация попадет в атмосферу, пострадают не только близлежащие территории, но и Санкт-Петербург. В Генплане Петербурга, в 16 приложении, можно найти наглядную схему, на которой изображено, как будут распространяться радиация, если произойдут выбросы. При разных направлениях ветра загрязнение будет происходить по-разному, но в любом случае город целиком попадает под выбросы атомной станции. По словам Олега Бодрова, в случае аварии город на Неве накроет радиоактивной волной в течение нескольких часов.

- Если будет ветер, типичный для нашего региона, - 10 метров в секунду - то через час выброс достигнет Петербурга, через два часа он практически накроет город, - отмечает эколог.

Пострадать от выбросов ЛАЭС и ЛАЭС-2 также могут и соседние государства. В случае тяжелой запроектной аварии опасные вещества - радиоактивный йод-131 и цезий-137 - могут быть разнесены ветром на расстояния до 1100 километров и могут достичь не только Санкт-Петербурга, Хельсинки, Таллина, но и Москвы, Варшавы, Стокгольма и Архангельска.

Австрийские ученые из FlexRISK, которые исследуют воздействие атомных электростанций на окружающую среду, рассчитали возможную плотность выпадения цезия-137 в зависимости от конкретных погодных условий.

- На основании анализа этих расчетов можно сделать вывод, что наиболее вероятно выпадение цезия-137 с плотностью свыше 10 мегабеккерель на кв. м. на территории Санкт-Петербурга. Это может означать необходимость эвакуации населения города. В ряде случаев возможно значительное загрязнение территории Финляндии, Эстонии и даже Швеции с плотностью 1-10 мегабеккерель на кв. м. Такие плотности выпадения могут представлять опасность и для сельского хозяйства, и для людей, - отмечает Андрей Ожаровский.

Пиар вместо эвакуации

Почему сторонники проекта ЛАЭС-2 не говорят обо всех рисках? Все очень просто: если обрисовать ситуацию такой, какая она есть, необходимость в таком проекте просто отпадет, потому что возможные убытки и последствия в случае аварии напрочь перечеркнут всю возможную выгоду от такого проекта.

- Если бы были рассмотрены подобные сценарии аварии, тогда еще бы на этапе планирования возник бы вопрос – готовы ли мы серьезно рассматривать объект, в результате реализации которого придется проститься с возможностью жить на территории Санкт-Петербурга в течение 300 лет, как в чернобыльской зоне? Еще раз повторю, Новозыбков, который был заражен радиоактивными осадками в результате аварии на Чернобыльской АЭС, находится примерно в 200 километрах от взорвавшегося реактора, мы с вами находимся в 70 километрах от опасного объекта. Если бы все риски были рассмотрены, тогда было бы нельзя принять это решение, - объясняет Андрей Ожаровский.

И самое печальное в этой истории то, что в случае аварии, вероятнее всего, будут приложены максимальные усилия на то, чтобы скрыть ее.

- Опыта эвакуации города-милионника нет, более того, нет даже опыта планирования эвакуации города-миллионника. (Правда, если вспомнить фукусимский опыт, то премьер-министр Японии рассматривал возможность эвакуации 30 миллионов человек. Именно после этого он занял сторону противников атомной энергетики, потому что все рассчитал и понял, на сколько серьезной могла бы быть угроза, если бы во время аварии на Фукусима-1 ветер подул в другую сторону). Но зато есть опыт того, как маскируются последствия аварии. К примеру, в той же Японии после аварии были повышены нормы содержания радионуклидов в продуктах питания и питьевой воде, даже для детей, причем, так, хорошо - в 10 раз. Все это делалось с согласия МАГАТЭ. В случае аварии на ЛАЭС-2, скорее всего, будут не эвакуировать людей, а убеждать в том, что эвакуация не нужна. Ведь это не смерть под лучом: если человек окажется на зараженной территории, он ничего не почувствует - радиация незаметна, и атомщики этим пользуются. Последствия возникают позже - к примеру, рак щитовидки возникает не раньше, чем через 4 года. По чернобыльской статистике, рост заболеваний щитовидной железы в Беларуси начался не в в 87-м году, а с 91-го года. Поэтому, скорее всего, будут введен не план эвакуации, а план пиар-сопровождения, - отмечает эксперт.

А что говорят сами атомщики?

У самих создателей новых блоков ЛАЭС есть ответные аргументы далеко не на все претензии экологов. Так, они обходят вниманием факт неудачного расположения станции. Тем не менее, некоторые опасения противников строительства они все же комментируют. По словам главного инженера строящихся блоков ЛАЭС Олега Иванова, уровень безопасности новых реакторов гораздо выше, чем у старых, которые они должны заменить.

- Действительно, энергоблоки РБМК – это старое оборудование. Но нужно помнить, что значительная часть оборудования реакторной установки, которая, собственно, и представляет опасность, уже была заменена в рамках модернизации энергоблоков и продления сроков их эксплуатации. Существует программа управления ресурсами, которая содержит сроки обследований как замененного, так и старого оборудования. Обследования очень объемные, для их проведения используется самая современная шведская и немецкая техника. Да, сейчас мы вынуждены чаще обследовать сам реактор и графит в нем. Но это нормальная практика, все страны продлевают ресурс атомных станций. Главное, чтобы он продлевался по правилам и международным стандартам, что должно быть отмечено регулирующими органами, - рассказывает Олег Иванов.

При этом инженер отмечает, что в рамках этих обследований приглашаются в том числе и иностранные специалисты.

- Нас часто посещает Центр радиационной безопасности Финляндии, в том числе, и с контрольными миссиями. Они имеют прямой доступ к данным нашей системы радиационного контроля. Кроме того, система управления ресурсами нашего, надо признать, стареющего оборудования признана достаточной для эксплуатации как Ростехнадзором, так и международными экспертами, - говорит он.

Что касается неполадок на станции, то, по словам инженера, испытания для того и делаются, чтобы выявить отклонения в работе оборудования и устранять их.

- Причем, если некий дефект был обнаружен, допустим, на каком-то одном насосе, то осматриваются все насосы этой серии, и дефект устраняется. Так что отклонения при вводе блока – это нормально, мы их специально выявляем. И только если блок с полной выдачей мощности проработал трое суток, он считается принятым государственной комиссией в эксплуатацию, - добавляет Олег Иванов.

Впрочем, неполадки неполадкам рознь. Напомним, в процессе строительства ЛАЭС-2 уже были две достаточно серьезные аварии: завал металлоконструкции при сооружении защитной оболочки в июле 2011 года и падение блока защитных труб в бассейне выдержки отработанного ядерного топлива в июле 2015 года.

По словам руководителя проекта энергетической программы Рашида Алимова, все это «свидетельствует о низкой технологической дисциплине строительства и приводит к повышенной опасности сооружаемых энергоблоков».

Альтернативные варианты

Сейчас экологи готовят альтернативную оценку воздействия ЛАЭС-2 на окружающую среду, а также подробно прорабатывают возможные варианты замещения атомной электроэнергии.

Еще в 2006 году Гринпис России подготовил доклад, в котором сравнил два возможных сценария потребления природного газа – атомный и парогазовый: один – за счет строительство атомных блоков, другой – за счет модернизации действующих ТЭС. Экологи пришли к выводу, что парогазовый сценарий дает более значительную экономию – как природного ресурса, так и денег.

- В 2006 году мы подсчитали, что потребности России до 2020 года могут быть реализованы только за счет парогазового сценария и внедрения альтернативных источников энергии - без повышения объемов потребления ископаемого топлива и без использования атомной электроэнергии. Сейчас мы будем использовать наработки 2006 года. Учитывая текущие цены на нефть и газ, атомная энергетика сегодня еще более экономически бессмысленная, - отмечает Рашид Алимов.

Кроме того, ветропотенциал нашего региона высок и сравним с ветропотенциалом наших соседей по Балтийскому морю, которые, в отличие от нас, активно его используют. Так, например, в Дании, по итогам 2015 года, было выработано более 42% электроэнергии в общем балансе электричества. Более того, в 2015 году все ветростанции в мире произвели больше электричества, чем атомные станции. Эти показатели свидетельствует о том, что зеленая энергетика имеет право на жизнь.

- Хотелось бы, чтобы и наша страна отказалась от опасных и неоправданных технологий и переходила на более безопасные и экологичные технологии. Пока же, к сожалению, атомная энергетика у нас получает субсидии, а зеленая энергетика – нет, - добавляет представитель Гринпис.

Вдруг захотят сэкономить

И все-таки - несмотря на сильное атомное лобби - шансы на то, что власти откажутся от небезопасного проекта, есть. И сыграть в этом решающую роль может кризис. Если чиновники не могут принять во внимание экологические риски, то, может быть, они обратят внимание на финансовую сторону вопроса.

- Надо иметь в виду, что страна находится в кризисе, а такие масштабные проекты требует значительных финансовых влияний, и при этом мы постоянно говорим о том, что они довольно бессмысленны. В состоянии кризиса есть вероятность того, что государство, которое субсидирует эту отрасль, начнет более серьезно считать деньги, что может застопорить проект, - говорит в заключение руководитель проекта энергетической программы Гринпис Рашид Алимов.

Результаты общественной экологической экспертизы и предложения от экологов будут озвучены в конце марта, ПРОВЭД будет следить за ситуацией.