«Рубль отвязался от нефти, но только в одну сторону». Финансовый аналитик Владимир Киселев — о том, почему падает национальная валюта

В Соединенных Штатах только заговорили о новых ударных санкциях против России — а рубль у нас уже просел, не дожидаясь, пока американцы перейдут от слов к делу. Что будет дальше с национальной валютой, как ее можно вытянуть вверх, почему нефть перестала ей помогать — объясняет руководитель аналитической службы финансовой группы «Доходъ» Владимир Киселев.

---

 

Владимир, что происходит с курсом рубля? Нефть вроде бы до недавнего времени держалась на высоком уровне. В чем причина очередного падения?

— Если говорить о последних днях, то основной причиной ослабления курса рубля стали возможные санкции. Те, которые, вероятно, будут введены со стороны США. Но это случилось не сегодня и не вчера. Основная негативная реакция началась еще в апреле, когда появилась эта угроза новых санкций. Тогда рубль совершенно потерял зависимость от нефти: она демонстрировала свои максимумы, если брать этот год, а рубль — минимум. И то ослабление, которое мы увидели на этой неделе, это продолжение негативной реакции. Связано оно с тем, что США могут ввести запрет на покупку нового российского госдолга.

 

А каков механизм этой связи? Санкций новых еще нет, только планы. Как они могут уже влиять на курс рубля?

— Рубль реагирует на ожидание санкций. Инвесторы ожидают запрета на покупку российских долговых бумаг. Сейчас доля иностранцев в облигациях федерального займа (ОФЗ) — около 26%, но они вынуждены будут уходить. Не сразу, конечно, а постепенно, потому что на существующий долг санкции не будут распространяться. Но в течение года-двух доля иностранцев в ОФЗ может снизиться до минимальных отметок. Они будут продавать российские бумаги, получать за них рубли и переводить в доллары. Соответственно будут расти и предложение рублей, и спрос на валюту. Это выразится в ускорении оттока капитала из России. И в ослаблении национального курса.

 

Но это вы говорите о том, что еще только будет. А сейчас-то, когда ничего не случилось, что происходит с рублем?

— Рынок подстраивается под ожидания негативного эффекта. Отчасти это реакция паническая. В какой-то степени она излишне эмоциональна на фоне того, что нефть все-таки держится на высокой отметке. И если она падать не будет, то курс рубля в итоге может даже немного укрепиться, несмотря на санкции. Так что сейчас это первая эмоциональная реакция.

 

Вот все говорят: «рынок реагирует». Но «рынок» — это конкретные люди и компании. Они что, помчались скупать валюту, даже не дожидаясь самих санкций?

— Это совсем не обязательно очереди у обменных пунктов. Речь может идти о юридических лицах, об управляющих крупными хедж-фондами, например, которые раньше любили российские долговые бумаги, потому что по ним была высокая доходность. В конце прошлого года российские ОФЗ действительно были в списке лучших активов для покупки у многих инвестиционных фондов, многие их рекомендовали. Но теперь меняются политические и макроэкономические условия, и инвесторы могут начать избавляться и от других российских бумаг.

Мы видим, что это касается не только гособлигаций. Так же негативно реагируют акции Сбербанка, потому что там тоже высокая доля иностранцев, наибольшая среди российских компаний. Иностранцы очень любили Сбербанк, а теперь есть опасность, что он тоже попадет под санкции. Его акции тоже продают за рубли, которые потом переводят в доллары.

 

Правильно ли это — покупать сейчас доллары, когда они дорожают? Вы же говорите, что, если нефть удержится, рубль может укрепиться?

— Если мы говорим о покупке валюты как об инвестиционном решении, то нельзя рассматривать это в краткосрочной перспективе, здесь нужна стратегия. Например, половину денег держим в долларах, половину — в рублях. Ждем изменений на рынке — и как-то доли корректируем. Мы действительно не знаем, что произойдет в будущем, на курс рубля может повлиять огромное число факторов. Поэтому однозначно здесь ничего говорить нельзя. Можно немного увеличить долларовую долю, но не нужно бежать в обменники и избавляться от рублей. Да, сейчас реакция эмоциональная, рубль еще может укрепиться. Но активно спекулировать на курсе я бы не советовал, в конечном счете это ведет к плохим инвестиционным результатам.

 

Но это ведь замкнутый круг: если физлица и компании уже побежали за валютой, они и не дадут рублю укрепиться, потому что так и будут искусственно взвинчивать спрос на доллар.

— Такая картина действительно часто бывает: люди искусственно повышают курс валюты. Мы это наблюдали в апреле, когда США ввели санкции против «Русала». Многие начали паниковать — и рубль быстро потерял несколько процентов. Но потом все-таки немного укрепился, хоть и не все падение отыграл. Сейчас ситуация похожая. И без падения цен на нефть текущее падение вряд ли разовьется в какой-то долгосрочный тренд.

 

Вы же сказали, что из-за санкций рубль отвязался от нефти. Или он не до конца отвязался?

— Отвязался, но только в одну сторону: при росте нефти он не укрепляется. Но если нефть пойдет вниз, то корреляция может вернуться.

 

Такое сочетание — высокие цены на нефть плюс слабый рубль — это ведь очень выгодно для российского бюджета, который получает доходы от нефти в долларах, а расходует в рублях?

— Да, это хорошо для бюджета. И хорошо для компаний нефтегазового сектора. Мы сейчас смотрим их отчетность за первое полугодие: и «Лукойл», и «Газпром», и «Роснефть», и «Башнефть» — все демонстрируют значительное улучшение финансовых результатов. Их прибыли растут, соответственно — и поступления в государственный бюджет. Но есть и другая сторона. Если хорошо себя чувствует нефтегазовый сектор, это не значит, что хорошо остальной экономике. Мы видим по фондовому рынку, что компании остальных секторов стагнируют, их стоимость и их прибыли падают. Особенно у тех, что ориентированы на конечного потребителя. Сейчас мы видим ухудшение ситуации в розничной торговле, в финансовой сфере. И получается, что от нефтегазового сектора у бюджета доходов больше, но от других налоговые поступления уменьшаются.

 

Нефть и газ — это разве не главные источники бюджета? Ну и пусть остальные падают.

— Все-таки доля доходов от нефти и газа в бюджете меньше 50%. То есть сейчас бюджет может и выиграть, но эффект будет краткосрочным.

 

Условному бюджетнику что-нибудь успеет перепасть от этого краткосрочного эффекта? «Майские указы», скажем, пойдут лучше…

— У бюджетников номинальные доходы, скорее всего, не изменятся. Государству, конечно, при высоких ценах на нефть проще исполнять обязательства. Но все доходы, полученные сверх цены в $40 за баррель, у нас уходят в Фонд национального благосостояния. То есть «излишки» копятся в резервах и не тратятся на бюджетников. Так что эффекта для них не будет.

 

Положительного. А отрицательный будет?

— Вот негативный эффект, скорее, возникнет. Потому что рубль ослабляется в годовом выражении уже больше чем на 10%, и это внесет вклад в инфляцию. По итогам года она, скорее всего, превысит уровень 4%. Я говорю об официальных данных — ну, какой-никакой, это все-таки индикатор. И инфляция может существенно ухудшить положение людей. То есть в номинальном выражении их доходы не изменятся, а в реальном снизятся из-за инфляции.

 

Зачем нужен этот порог — $40, если нам все время говорят, что денег нет?

— Правительство хочет научить бюджет жить без высоких цен на нефть, уйти от этой зависимости от нефти.

 

У них появилась какая-то альтернатива нефти?

— Их «альтернатива» — хотя бы научиться жить при низкой нефти. Чтобы падение цен хотя бы не становилось шоком для экономики. А если вы хотите спросить, как они планируют расти без высокой нефти…

 

Да, вот именно это я и хочу знать. Они как-то это планируют?

— Это как раз не очень понятно — за счет чего они хотят расти в условиях такой внешней изоляции. Я не вижу стратегии, по которой правительство сможет поднять не нефтяную налоговую базу. Может быть, ждут, что это как-то само заработает когда-нибудь.

 

Мне кажется, нам уже показали, за счет чего: за счет нас. Повышение налогов, пошлин, пенсионного возраста…

— Да, чтобы компенсировать зависимость от нефти, будут больше брать с населения. То есть уже берут. Это фискальная политика, а не политика развития.

 

В какой-то момент с населения уже нечего будет взять, разве что налог на воздух введут. И люди просто перестанут платить. Чем тогда государство будет компенсировать низкие цены на нефть?

— Если посмотреть налоговую нагрузку в России по сравнению с другими странами, то мы не входим даже в топ-20 по ее уровню.

 

Только в тех странах, которые входят в топ, люди за свои налоги гораздо больше получают от государства.

— Это отдельный вопрос. Но я хочу сказать, что пространство для повышения налогов у нас еще остается. Если возникнет желание где-то еще поднять налоги, это пока выполнимо. Не напрямую, а через пошлины, акцизы — такого рода инструменты.

 

Если теперь даже высокие цены на нефть не помогают рублю укрепиться, что должно произойти, чтобы он все-таки перестал падать?

— Если завтра мы миримся со всеми странами, добиваемся отмены санкций, снимаем свои контрсанкции…

 

А что-нибудь более реальное?

— Еще нужно перестать накапливать резервные фонды. Потому что деньги, идущие туда, это недополученный спрос на рубли. Доллары, полученные от нефти, мы не меняем на рубли, а сохраняем. И если убрать все факторы, которые я перечислил, рубль может укрепиться очень серьезно. Думаю, доллар бы уже стоил порядка 50 рублей. Но такая политика сохраняется, плюс — отток капиталов, и это держит нас на нынешних уровнях.

 

Отток капиталов не просто сохранятся, он растет, судя по недавним новостям. У нас еще есть чему утекать?

— Сегодняшний рост оттока капиталов частично объясняется тем, что у нас выросло сальдо торгового баланса, то есть сначала появился дополнительный приток. Мы сейчас экспортируем больше товаров, чем импортируем.

 

Это понятно, мы же сами себе запретили импортировать сыр.

— К нам поступает больше долларов, чем мы тратим. И экономические агенты внутри России тратят дополнительные деньги на покупки за границей. И это было бы нормально, но у нас такой отток выше нормы. Он ускорился за счет факторов, о которых мы говорим: и санкции, и распродажа российских ценных бумаг иностранными инвесторами. Но такие же новости были и в начале года, в них нет ничего нового.

 

Если нельзя со всеми помириться и перестать копить резервные фонды, тогда что можно сделать, чтобы дополнительно «притекшие» деньги тратились в России?

— Можно попробовать запретить россиянам траты за границей. Можно ограничить выезд за рубеж. И так далее. Что-то подобное попробовали сделать в Венесуэле. Это вызывает панику у населения — и спрос на валюту только увеличивается. Возникает черный рынок. Ни к чему хорошему такие меры не ведут.