Общество

Россия будет бороться с рабством: в стране больше 1 млн рабов

Правительство РФ внесло в Госдуму законопроект о ратификации протокола к конвенции Международной организации труда (МОТ), запрещающей подневольную работу. В России нет рабства, поэтому ратификация протокола МОТ — это формальность, утверждают чиновники. Однако государство само использует принудительный труд: ПРОВЭД писал, как ФСИН продает труд заключенных коммерческим компаниям, хотя это запрещено конвенцией. По оценке международной правозащитной организации The Walk Free Foundation, в России свыше 1 млн рабов.


 

Конвенция МОТ №29 «Относительно принудительного или обязательного труда» принята в 1930 году в Женеве. СССР подписал ее лишь на заре хрущевской оттепели, в 1956-м. В 2014-м конвенцию дополнили протоколом о новых запретах на использование принудительного труда. В частности, первоначальный вариант конвенции допускал, что людей можно заставить работать в общественных целях — такой добровольно-принудительный труд широко применялся в Советском Союзе: рабочие и служащие проводили выходные на субботниках, студентов гоняли «на картошку». Протокол к конвенции МОТ расценивает такое принуждение как уголовно наказуемое преступление.

Постсоветская Россия не ратифицировала ни первую, ни вторую редакции конвенции. Минтруд решил исправить это упущение и внес в Госдуму законопроект об утверждении положений протокола к конвенции.

Протокол требует от государств-подписантов активных действий по искоренению рабства. Они должны выплачивать компенсации жертвам подневольного труда, просвещать силовиков и работодателей насчет запрещенных приемов в организации труда, разрабатывать стратегии по борьбе с работорговлей.

В законопроекте Минтруда говорится, что рабство в России и так запрещено, поэтому документ не предлагает никаких специальных мер по борьбе с подневольным трудом и не вносит изменений в действующие законы.

 

Седьмое место по рабству

Однако чиновники лукавят, говорят эксперты. На самом деле в России минимум 1 млн человек (0,73% от общей численности населения страны) находятся в той или иной форме рабской зависимости, подсчитали в организации The Walk Free Foundation (WFF). По совокупному числу рабов РФ занимает 7-е место из 167 государств, попавших в рейтинг WFF. Больше, чем в России, рабов в Индии (больше млн человек), Китае (3,4 млн), Пакистане (2,1 млн), Бангладеш (1,5 млн), Узбекистане (1,2 млн), Северной Корее (1,1 млн).

 

 

Чиновники не анализировали ситуацию с подневольным трудом в России и эту проблему не признают. По их логике раз президент таких указаний не давал, значит, и делать ничего не нужно, поясняет директор Центра социально-трудовых прав Елена Герасимова.

«Я не могу сказать, что государство является участником схемы, но оно закрывает на нее глаза. Статьи 127.1 («Торговля людьми») и 127.2 («Использование рабского труда») Уголовного кодекса сформулированы неясно. Если у МОТ есть четкое определение рабства, то в полиции часто не понимают, о чем речь. Нас спрашивают: «Какие рабы? А где же кандалы?» Но в кандалах никто и никогда рабов не держал – они ведь должны работать», — добавляет руководитель общественной организации «Альтернатива» Олег Мельников.

 

Государственная «крыша»

Рабство — это и принудительная выдача замуж, если затем женщину используют как домработницу, и притоны с проститутками, и труд гастарбайтеров, у которых наниматель забирает паспорта. Но полиция, прокуратура, трудинспекция отказываются признавать проблему и ничего для выявления людей, попавших в рабство, отмечает Елена Герасимова.

Она приводит в пример историю гольяновских рабов. В 2012 году из подвала магазина «Продукты» в Гольяново, на окраине Москвы, освободили 12 мужчин и женщин. «Полиция закрывала глаза на ситуацию в магазине, в котором годами держали людей, отобрав у них документы и не выплачивая зарплату. Гольяново — только верхушка айсберга», — утверждает эксперт.

Государство охотно продает коммерческим заказчикам труд заключенных. Например, подконтрольное «Евразу» ООО «Архангельский морской торговый порт» закупило у местной колонии «рабочих из числа осужденных» по 860 рублей за человека в день, выяснил ПРОВЭД. Договор опубликовали на сайте госзакупок, но губернатор Архангельской области Игорь Орлов факт сделки яростно отрицал. Теперь понятно почему: конвенция МОТ разрешает труд по приговору суда, но запрещает сдавать зеков в аренду частным компаниям.

Как правило, осужденные работают внутри системы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). Так, Главное промышленно-строительное управление ведомства выстроило руками заключенных целый жилой комплекс для тюремщиков на окраине Красноярска. Он символично расположен по улице Охраны труда.

Однако соблазн развивать «государственно-частное партнерство» в сфере каторжных работ слишком велик. Например, кубанские органы ФСИН не только не скрывают своего сотрудничества с бизнесом, но и гордятся этим. Заключенные шьют форму для полиции, Росгвардии, выпускают обувь, строительные материалы, занимаются деревообработкой и животноводством. А Краснодарский край субсидирует предпринимателей, которые закупают товары, производимые заключенными. И все это в рамках официальной краевой программы развития промышленности на 2017-2020 годы.

 

Невольничий интернационал

Подневольный труд популярен не только в системе ФСИН, но и на свободе. «В рабство попадают люди из провинции, которые едут в Москву или другой крупный город за лучшей долей. К ним подходят на улице, предлагают поработать вахтовым методом в другом регионе, предлагают выпить. Через двое суток человек приходит в себя где-то на подъезде к Дагестану, Калмыкии или Ставрополью. Обычно невольник оказывается на кустарных производствах, где жертве объявляют, что ее «купили». Люди пытаются бежать, их ловят и бьют на глазах у других», — объясняет типичный путь в рабство Олег Мельников.

Сейчас в Москву идет большой поток нигерийских девушек. Их привозят якобы на учебу, а в итоге заставляют заниматься проституцией. Чем дальше работник от своего дома, тем он беспомощнее, добавляет Мельников.

Рабочую силу в сельских районах Узбекистана или Киргизии вербуют фирмы-однодневки, зарегистрированные в России. Посредники между ними и местным населением — так называемые бригадиры. «Часто это русские из Средней Азии или аксакалы местных общин — махалля. Они привозят молодых мужчин и женщин из сел и передают их менеджерам компаний, которые выступают в качестве агентов. С точки зрения ООН и международного права, это торговля людьми. Но сами мигранты ситуацию так не идентифицируют. Для многих из них это естественный порядок вещей, акт инициации: не мигрировал — не мужик», — отмечает эксперт по трудовой миграции Андрей Якимов.

Обычно никаких документов о приеме на работу с такими сотрудниками не подписывают. Они даже не знают название компании, в которой работают, и фамилии своих руководителей. «Узбекская женщина-уборщица знает только, что она работает «у Феруза». Это ее бригадир или менеджер над бригадиром. В лучшем случае она слышала, что где-то «наверху» ее работу контролирует условный Андрей Николаевич. Если я рабочий Абдулло, которому не заплатили зарплату, мне сложно понять, где пропали мои деньги. Их мог удержать бригадир, менеджер, его начальство, подрядчик. Цепочка может насчитывать десятки звеньев, особенно если речь идет о строительстве», — объясняет Якимов. Жаловаться не на кого и некому. Если при этом у мигранта еще и отобрали документы, картина рабства становится законченной.

Невольничий труд применяется в разных отраслях экономики. В Дагестане рабов сгоняют работать на кирпичные заводы, в Москве они торгуют в магазинах, занимаются попрошайничеством и проституцией, в Новом Уренгое — строительством, в Тверской области трудятся на лесопилках.

 

Работа «по-черному» 

Рабство в России — одно из проявлений «черной» занятости, считает Андрей Якимов. Граждан России устраивает, что иностранцы из Средней Азии выполняют черную, низкооплачиваемую работу. Такие работники не обращаются в правоохранительные органы, боясь, что их накажут за отсутствие документов.

Не делают этого и россияне — многие из них тоже трудятся на «черном» рынке, без оформления документов о приеме на работу. На таком нелегальном рынке заняты 34 млн трудоспособных россиян, фонд оплаты труда которых составляет 10 трлн рублей в год, подсчитал депутат Госдумы Олег Шеин. Это 40% всей рабочей силы РФ, говорит Шеин. Такие работники находятся в группе риска с точки зрения применения принудительного труда, говорится в конвенции МОТ №29.

Понравился материал? Поддержи ПРОВЭД!

 
Партнеры:
Загрузка...
Похожие материалы