Нелегальный кладбищенский бизнес остается одним из прибыльных

Город в городе – это не только Ватикан, но и Северное кладбище Ростова-на-Дону, самое крупное в Европе. Оно занимает более 400 гектаров, захоронений – свыше 500 тысяч, и каждый день на 30-35 захоронений пополняется. Земельные проблемы порождают массу нарушений, в том числе криминальных. Регулировать их должен обновленный федеральный закон, однако он уже три года ждет рассмотрения в Госдуме.

 

Из-за территориальной близости с Северным жилым массивом в народе ростовское кладбище прозвали «северным нежилым». Этот город призраков захватывает все больше пространства у реального города, вплотную подходя к новым микрорайонам. Местные власти только в прошлом году, не найдя места в городской черте, решили построить новое кладбище за городом, в Мясниковском районе. Сейчас объявлен конкурс на выполнение проектных изысканий и разработку документации. А пока горожанам приходится мириться с порядками, которые устанавливает администрация «Службы городских кладбищ».

 

Закон – не покойник, подождет

В деле учета захоронений отсутствует внятное законодательство – нет единой формы по всей России. Сейчас действует устаревший закон от 1996 года и решения муниципальных законодательных органов (городских дум), потому что в 2003 году эти вопросы были отданы местным органам самоуправления. Каждое муниципальное образование определяет собственные правила.

Неравнодушный ростовчанин Сергей Горшков, чтобы как-то повлиять на решение проблем, создал некоммерческую организацию «Альянс предпринимателей в сфере ритуальных услуг» и изучил, как это работает в регионе.

– В области 300 с лишним муниципальных образований и столько же правил захоронения. В Шахтах, например, разрешается отпевание в православной церкви. А в синагоге или костеле нельзя? В Новочеркасске разрешается сопровождение оркестра. А если я хочу джазовый ансамбль, нельзя? Каждый фантазирует в меру своего понимания, и даже суды признают, что разрешено не запрещенное, – рассказывает собеседник издания.

– Образно говоря, если завтра местные депутаты примут закон покрасить все памятники мальчиков в синий цвет, а девочек – в розовый, это невозможно будет опротестовать, – говорит Сергей Горшков.

Три года назад было решено эти вопросы переложить на министерство ЖКХ и строительства, которое подготовило проект «Закона о похоронной деятельности», но он «завис» на входе в Госдуму. Отсутствие внятных правил в этом деликатном вопросе, регулируемых законодательно, порождает злоупотребления.

 

 

Как зарабатывают?

Северное кладбище было открыто в 1972 году, с тех пор, особенно в 90-е, оно пережило немало войн между различными кланами, делящими сферы влияния. В 2013 году по решению Гордумы были созданы муниципальное учреждение «Служба городских кладбищ» (куда входят все 9 кладбищ города), которое занимается оформлением документов, и МУП «Специализированных коммунальных услуг для оказания самих ритуальных услуг.

Поскольку остальные кладбища закрыты, и на них разрешено лишь подзахоранивать, то вся деятельность сосредоточена на Северном. Именно здесь наживаются на горе. В первую очередь за счет времени. Состояние умершего меняется быстро, да и православные традиции требуют похоронить в трехдневный срок. По российскому закону в морге обязаны обеспечить хранение тела в течение двух недель бесплатно, но мало кто это знает и тем более пользуется. За то, чтобы быстро оформить документы и похоронить, берут деньги, хотя все бумажные услуги по закону бесплатны. Второй из наиболее распространенных способов – подзахоронения. Если не хватает какого-то документа или недостаточно места, откажут, а дашь денег (20-50 тысяч рублей) – разрешат.

На амбициях родственников можно тоже неплохо заработать. Если они хотят похоронить в престижном квартале, среди почетных людей или просто ближе к центральной части. Для этого необходимо разрешение заместителя главы горадминистрации, если его нет, цена за место может перевалить за 200 тысяч рублей. Наиболее востребованы кварталы 41-44, расположенные около церкви. Сергей Горшков обнародовал карту, на которой указаны расценки — самое дешевое место стоит 30 тысяч рублей в дальних районах. Если учесть, что туда без собственной машины практически невозможно добраться, многие предпочитают не скупиться.

 

Расценки на Северном кладбище Ростова-на-Дону

 

Земельный вопрос – еще один повод для злоупотреблений. Везде размер участка для захоронения свой, в Ростове это 2,3 на 2,3 метра с учетом еще одного места для подзахоронения родственника.

– Когда заказываешь ограду 5 на 10 метров, никто не скажет, что нельзя, только назовут другую цену – все зависит от финансовых возможностей, – продолжает делиться наблюдениями Сергей Горшков. – С недавних пор город начал активно бороться за муниципальную землю, сносят ларьки, занимающие участки незаконно. На кладбище тоже муниципальная земля, но ее использование никто не контролирует.

Немало простора для заработка дает неразбериха в учетных документах. Сергей Горшков утверждает, что в «Акте передачи книг учета захоронений» от 18 июля 2013 года отсутствовали книги с 1994 по 2012 годы. Эти книги учета загадочно исчезли, и никто не знает, сколько точно людей похоронено.

– Точность учета, по моим оценкам, 5-10%. На 500 тысяч могил это очень большой разброс – можно захоронить батальон, и никто не узнает. Электронная база тоже недостоверна. Все вместе дает простор для злоупотреблений. А когда я попытался что-то изменить, обратившись к двум хорошо известным в городе людям – депутату городской думы и члену Общественной палаты, мне сказали: «Зачем вам это нужно?».

 

Борьба за «тепленькое место»

Огромные площади кладбища практически не контролируются, охраняется только центральный вход. С «тылов» же можно въехать запросто и втихаря «воспользоваться услугами». В прошлом каких только слухов не ходило по городу, например, рассказывали, что тела погибших в ходе криминальных разборок прятали прямо в могилах.

Темное прошлое Северного кладбища ассоциируется с двумя фамилиями – Гончаров и Скрипка. Сергей Гончаров почти 20 лет был его директором, Николай Скрипка в 90-е возглавлял криминальную группировку «кладбищенских» и пал жертвой разборок.

Его сын Олег Скрипка, экс-начальник МУП «Специализированных коммунальных услуг», «прославился» уже в наши дни по громкому делу в качестве подозреваемого во взяточничестве. Сейчас идет расследование, он находится в СИЗО. По данным следствия, Скрипка у Сергея Гончарова, ныне предпринимателя, занимающегося ритуальными услугами, потребовал деньги за кремацию умерших. В мае Гончаров якобы передал ему через Константина Пономарева (начальника участка Северного кладбища) 554 тысячи рублей, а после обратился в ФСБ с заявлением. История больше смахивает на то, что авторитеты не поделили сферы влияния. Разобраться во всем предстоит следствию, но сам факт подтверждает: кладбище по-прежнему остается самым прибыльным местом для зарабатывания нелегальных денег.

 

Как навести порядок

Сергей Горшков считает, что на ростовском Северном кладбище надо провести инвентаризацию – пешком все обойти и внести координаты каждой могилы. Если говорить о всей стране, то необходимо создать единое законодательство.

Ведь помимо работников кладбища на деликатных услугах зарабатывают различные похоронные компании. Они звонят или приезжают к родственникам сразу же после смерти человека. По мнению Сергея Горшкова, чтобы избавиться от их навязчивости, нужно в новом законе предусмотреть ответственность медработников и полиции за сообщение о смерти. А в соответствующих местах должны висеть списки всех контор, которые оказывают подобные услуги.

Прибыли на этом рынке высоки, поэтому и конкуренция жесткая. Такие фирмы нужны, но они должны лишь предоставлять ритуальные услуги: катафалки, гробы, венки, рыть могилы, считает Сергей Горшков. Однако на практике они подменяют обязательства государства по бесплатному оформлению документов и предоставлению места для погребения платными услугами. Это должно строго контролироваться. При отсутствии регулирующих документов «ребята с кладбища» и около него делают все, что хотят. К тому же, по мнению нашего собеседника, позиция общества этому способствует – каждый предпочитает не добиваться наведения порядка, а заплатить и забыть.