Российская экономика теряет 3% ВВП из-за уголовного преследования предпринимательства

Экс-представитель АСИ в ЮФО Александр Хуруджи чуть ли не единственный предприниматель, вышедший из СИЗО, но продолжает оставаться подозреваемым. Работает по 18 часов в сутки, но пока не может вернуть свой бизнес. Пытается передать опыт, в том числе и «сидельца», другим бизнесменам, но не может помочь родному брату. Корреспондент ПРОВЭД пообщалась с Александром Хуруджи о том, что происходит с бизнесом в России, есть ли у предпринимателей способы защитить себя и своё дело от разного рода посягательств.

–  Вы на свободе, но судебные разбирательства ещё продолжаются. По-вашему, это долго может продлиться?

–  Это никому не известно. Так называемые свидетели обвинения, как правило, не являются, суды откладывались. Сейчас нет той напряженности, какая была, когда я находился в клетке. Все расслабились, у людей сложилось впечатление, что проблема решилась. На самом деле нет, потому что у меня как был статус подсудимого, так и остался, а мой брат всё так же в розыске. И что бы он сейчас не доказывал, его слушать никто не будет, пока не снимутся обвинения. Но их просто нет. Хотя ситуация достаточно простая: одна компания оказывала услуги другой, когда не получила деньги — подала в суд, выиграла его и вернула деньги. После этого началось давление: на друзей, адвокатов и попытки изучить мою деятельность как предпринимателя за последние 10-12 лет.

–  Это началось ещё до СИЗО, можно было «соломку подстелить».

–  Да, и мне неоднократно советовали отсюда уехать. Я всю жизнь вёл «белый» образ жизни, поэтому был в полной уверенности, что если ничего не нарушал, то могу спокойно передвигаться. Когда мне говорили: тебе опасно сюда прилетать, я говорил: с чего? Да, и во-вторых, я не представлял, как это можно сделать юридически.

–  И как это стало возможно?

–  При задержании пропал документ, подтверждающий мою прописку. А было так: задержали ночью, я потребовал адвоката — не предоставили. У меня поднялось давление, потому что уже 4-й день не спал — мероприятия шли нон-стоп. Поместили в ИВС, потому что я нигде не прописан. Я поскольку жил на два города, как добропорядочный гражданин, выписался из Ростова и оформил в Москве прописку на 5 лет. Выяснилось, что документа нет. И это стало основанием для закрытия: надо установить личность.

Когда человек сидит, его же не слушают. Суд не рассматривает по существу, совершал ли ты преступление, разбираться дальше будет следствие, но видит потенциальную вину, например, можешь сбежать. И руководствуются «внутренним убеждением», а что это такое, никто не рассказывает.

–  Есть надежда оставить за собой компанию «Энергия»?

–  Я официально считаюсь акционером. Акции оформлены на меня лично — подписать мог только я, и я ни одного документа не подписывал.

–  Как вы расцениваете прецедент своего выхода?

–  Я думаю, что те, кто это затеял, не ожидали, что выпустят – такое бывает раз в 100 лет. А другие не ожидали, что будет шум. Потом пошло поливание в прессе.

–  То есть, спасителями вы назвали журналистов, не шутя?

–  Журналисты подняли шум. Причем многим же сначала заплатили деньги, чтобы меня мочить, блогерам, например.

–  Да, я помню пост про «золотого мальчика».

–  Они раскачали вбросы комментариями, и какое-то время журналисты  сомневались. Но у них сформирована способность отделять правду от вымысла и выбросы их не смогли дезориентировать, они продолжали ходить на суды и писать статьи. Многие из них даже лишались контрактов с МРСК и потеряли немалые деньги.

Так вот, система работает следующим образом: если обвиняемого выпустить, кто-то должен сесть вместо него. А там целая цепочка. Спрут в Италии — это  про Россию — все связаны, и система не позволяет выпадать звеньям. Когда дело становится громким, они оказываются перед выбором: либо защищать свою поляну, либо полетит вся цепь. А в ней много людей задействовано, в том числе и крупный бизнес — дело может стать политическим. К тому же АСИ пользуется уважением у главы государства.

–  Те, у кого нет такой поддержки, будут сидеть?

–  Да, у них шансов нет, особенно кто не пишет, не борется. Их ломает система и выбрасывает. Они если выходят, то разочарованными в жизни, беззащитными, теряют бизнес, семью, здоровье. Кто-то уезжает, кто-то спивается. Там сидят в основном 50-60-летние, после такого стресса им сложно восстановиться.

–  Расскажите некоторые истории.

–  Человек получил деньги за кровельные работы, а в этот день там произошло убийство. Через два месяца полиция просит дать показания — дал. Через три  его забирают: вы убийца. У него есть алиби — ехал в это время по трассе. Запросили показания камер, но только через год, его, естественно там нет. Почему не раньше? –  спрашивает, –  долгий процесс согласований. Он просто заходил в помещение, привозил деньги, теперь сидит два года за предумышленное убийство. Не по предпринимательской статье. Будет его кто-то защищать? — Нет.

Другой: едут предприниматели, жена и муж. Останавливает полиция, пока общаются, у жены находят пакетик с наркотиками. –  Не хочешь, чтоб жена сидела, тогда сам –  у нас план. Закрывают, а на его рестораны начинают претендовать другие люди.

Ещё: человек берёт кредит, строит дома по всей стране. Кризис –  он в банк,  закладывает под кредит свой завод. Через некоторое время банк: кризис, давайте еще дополнительное поручительство. Он закладывает всё имущество, даже жены. Через некоторое время банк: в связи с ухудшением негативной ситуации просим выплатить деньги. –  Но вы же мне дали не три млрд, а 300 млн — как же я дома дострою? Всё имущество забирают, отпускают, он  начинает новую жизнь за границей. Его находят, экстрадируют и сажают. Оказывается, все отжатые у него деньги разворовали, дольщиков обманули — кто-то же должен быть крайним. И он сидит с очень тяжёлой болезнью, по всем законам в мире с таким диагнозом выпускают. Я его видел, из цветущего человека он превратился в старика.

–  Какие советы вы бы дали предпринимателям, которые хотят защитить свой бизнес?

–  Правило первое: если вы создали бизнес, который может работать без вас, с этого момента он становится интересен другим, поэтому часть своих усилий надо потратить на его защиту. Присоединяйтесь к различным предпринимательским объединениям, общественным организациям — это увеличивает шансы. Пока нас не будут воспринимать как единое сообщество, нас можно будет ломать по отдельности.

Второе: ближайшее окружение должно быть надёжно. Если у вас ненадёжный спутник жизни, он может не пройти испытания. И именно поэтому многие ломаются в тюрьме: им кажется, что у них все нормально, но забывают, что любовь нельзя купить сумочками, поездками за границу. Нельзя покупать женщину, её надо любить и относиться по-человечески. Если унижаешь, в момент, когда будешь слабым, вернётся то, что ты посеял. То же применимо и к топ-менеджменту, которому ты не доплачивал или который оскорблял.

Третье: заигрывающий с политикой бизнесмен должен понимать: после хорошего периода может настать другой, когда поменяется власть и команда, на которую ставил.

Четвёртое: банки любят успешных и дают кредиты, потому что на них зарабатывают. Они используют фактор, что деньги нужны вам сейчас, и затягивают момент выдачи кредита, пока вы не подпишите необходимый им комплект документов. Он может включать разные поручительства, в том числе родственников и друзей — с этого момента вы ослаблены, и это слабое звено может оказаться для вас фатальным. Поэтому, если деваться некуда, вместо одного большого возьмите три маленьких в разных банках. Я не просто так не беру кредитов, как-то одна организация потребовала возврат досрочного кредита в кризис. Я вынужден был продать завод, который мне был дорог и в который мы вкладывали с партнером душу.

И пятое: если у вас есть предпринимательский дух, и вы способны создать предприятие, потратьте 30% сил и средств, чтобы создать ещё одно, менее рисковое. Это  подушка безопасности. Вас не будут бить, зная, что есть дополнительный ресурс, и вы сможете в случае чего обеспечить семью, платить адвокатам.

–  Как ваш опыт «из-за решётки» могут использовать бизнесмены?

–  Я его описал и подготовил, он будет полезен и для главы государства, чтобы эту ситуацию исправить. Предыдущие предложения до сих пор не использовались, потому что писались людьми, которые не прошли этот путь. Когда занимаешься чистой теорией без практики, возможны ошибки.

–  А если смотреть на проблему защиты бизнеса более глобально?

–  Надо создавать новую комплексную систему защиты, если она пройдет, то кормушки не будет. Сейчас уже привычно покупать не бумажные, а электронные билеты через интернет на поезд, самолет. Надо создать такие технологические условия, чтобы исключить человеческий фактор и снизить коррупционную составляющую. Оформлять документы для бизнеса не через чиновников, а МФЦ, тогда не надо будет заходить к кому-то под крышу или к решале. Мы в АСИ пять лет этим занимались — создавали институты развития для бизнеса.

–  Какой-то успел выстрелить до вашей «посадки»?

–  Да, конечно. Я был замруководителя рабочей группы по энергетике. Мне не стыдно за то, что делали, страна вышла на 29 место в мире в этой отрасли за несколько лет. Стоимость присоединений снизилась в разы, только в одной Московской области в 7 раз. Кстати, когда меня взяли, я вёз предложения по пилотному проекту для бизнеса и власти по оформлению через МФЦ. Хотели запустить проект в одном регионе и показать, что нет смыла ходить на поклон к влиятельным лицам.

–  Я правильно понимаю, после выборов, вы будете продвигать эту схему?

–  История Партии Роста не закончилась после выборов — я буду помогать и после, и постараюсь сделать из неё в Ростовской области политическую силу.

–  Я думала, что политика для вас временное явление.

–  Я тоже. Но у меня есть по-человечески обязательства не только перед Борисом Титовым, но и предпринимателями, и теми же журналистами, которые ради меня глотки рвали.

–  К слову, сейчас многие говорят правильные вещи, только на деле они никак не реализуются.

–  Не достучались до лица, принимающего решения. У нас ручное управление. Почему я к этой платформе прирос: знаю, что есть первое лицо и окружение. Есть человек, который думает о долгосрочной перспективе, а есть другие, кому главное перед шефом красиво отчитаться. А что по дороге что-то отметут — не заметит.

–  Я не верю в хорошего царя и плохое окружение.

–  Но есть факты, и они говорят о том, что в долгосрочные перспективы проще идти с тем, в ком ты уверен. Чтобы наша слабая экономика переварила сложности, нам не нужны внутренние конфликты. В стране есть верхушка, которая управляет более чем 80% капитала. И есть малый и средний бизнес — 20%, но это миллионы людей. Из них 100 тысяч по разным оценкам сидят в тюрьмах. Я в СИЗО подсчитал: экономика теряет из-за уголовного преследования предпринимательства до 3,3 % ВВП. Мы можем вернуться к росту, убрав эту проблему.

–  Я правильно поняла вашу мысль: «батюшка» все видит и понимает, но ради стратегических целей не разменивается по мелочам?

–  Абсолютно верно. Просто определённые люди в данный момент нужны для определенных целей. Того же Чубайса, Грефа в каких только грехах не обвиняли. Но именно по программе Грефа страна живет и развивается с 2003 года. И благодаря кубышке Кудрина мы пережили кризис. На тот момент не существовало эффективного распределения ресурсов — их надо было удержать. Теперь тактику пора менять, и появились возможности для этого. Столыпинский клуб скоро опубликует экономическую часть новой концепции, некоторые находятся в стадии подготовки, в том числе и мой доклад. Каждому документу свое время.

–  Что бы изменили, будучи президентом?

–  Концепцию подхода к личности и государству. Тот же бизнес создаёт конкретный человек, и мы должны научиться ценить своих людей. Во всём мире машины проектировали так: автомобиль разбивается, человек остается жив. И только в СССР проектировали машины, которые оставались целы, а человек разбивался о руль. Потому что машину было тяжело достать и она дорого стоила. Мы должны изменить эту парадигму. Как только это сделаем, всё станет на свои места.

–  В бизнесе мало интеллигентных, открытых,  улыбчивых людей, как вы, там нужны хорошие зубы.  

–  Если человек улыбчивый, это не значит, что у него нет зубов. Второе, как у Алькапоне: один законник с портфелем может сделать больше, чем 10 головорезов.

–  То есть, мозги важнее?

Да. Я к жизни подхожу как шахматист. Для меня жизнь как партия: здесь мы проиграли пешку, но разыграли, допустим, гамбит. Чтобы попасть в завтра, приходится целиться в послезавтра. И команду людей подбираю, которая со мной на одной волне. А улыбка позволяет качественнее выстраивать коммуникации. Я занимаюсь бизнесом с суровых 80-х, когда люди действительно были суровыми. Но это не значит, что с ними нельзя было послушать анекдот, а потом начинать деловую встречу. Второй подход –  сразу начать бряцать оружием. Это ещё вопрос, какой из двух приносит больший результат.