Нефтяным компаниям не хватает открытости

По официальным данным, в России объем нефтяных разливов при добыче и транспортировке сырья составляет около 300-500 тысяч тонн нефти в год. По оценкам некоторых экспертов, объем разливов может достигать 5 миллионов тонн нефти в год. Скрывая, либо приуменьшая ущерб, нанесенный окружающей среде, нефтяные компании недоплачивают государству в качестве компенсаций сотни миллиардов рублей.

В российском законодательстве прописаны нормативы работы нефтедобывающих компаний в России, однако этого недостаточно: в законах есть пробелы и противоречия, некоторые моменты можно обойти, что-то просто не учтено и так далее.

Накануне в Санкт-Петербурге общественная комиссия Ассоциации полярников обсуждала общественный экологический стандарт Арктики, который планируется создать к концу года. Этот документ не будет иметь никакой юридической силы, но авторы все-таки надеются, что нефтяные компании прислушаются к общественности и будут добровольно следовать этому стандарту.

Без кнута, но с пряником

Как объяснил заместитель гендиректора по технической политике компании «Россети» Роман Бердников, работа будет вестись в два этапа. На первом этапе нужно будет убедить компании включить данный стандарт в так называемый корпоративный стандарт, который компании разработали сами для внутреннего пользования. На втором этапе, когда таких добровольцев станет много, планируется создать что-то типа СРО - некоммерческой организации, членство в которой даст определенные преференции компаниям.

Вице-президент «Ассоциации полярников» по направлению «Экология», гендиректор «Россетей» Олег Бударгин даже посулил компаниям привилегии со стороны Минприроды.

- Мы должны сделать так, чтобы к этому стандарту было желание присоединиться: все участники процесса освоения Арктики должны увидеть в этом благо. Когда мы почувствуем, что мы объединили достаточное количество участников, этот союз единомышленников станет правильным лоббистом принятия тех или иных решений. Это может касаться и законотворчества, и решений исполнительных органов власти в части реализации тех или иных проектов. Мы не исключаем, что в будущем Минприроды при лицензировании или при продаже участков для пользования на аукционах скажет, что у тех, кто присоединился к этому общественному экологическому стандарту, есть приоритет. Это будет являться знаком качества, - отметил Олег Бударгин.

Обо всем – значит ни о чем

Стоит отметить, сам стандарт будет очень обширным. Среди озвученных вопросов – реализация проектов по внедрению технологий утилизации отходов, ликвидация накопленного экологического ущерба, создание национального фонда защиты морей от загрязнения, внедрение современных эко-технологий и многие другие.

На заседании, к примеру, была затронута проблема городов, расположенных в Арктической зоне. Почти все эти города создавались в период промышленного освоения Арктики: интенсивная добыча ископаемых негативно отразилась на экологии, и ситуация до сих пор не улучшилась. Здесь по-прежнему высокий уровень загрязнения воздуха (Норильск, например, входит в топ по уровню загрязнения), низкое качество питьевой воды, не решена проблема твердых бытовых отходов, которые не утилизируются, а просто свозятся на свалки. Более того, из-за таяния льдов очень сильно деформируются дома и так далее.

Также на заседании затронули проблему влияния загрязнения воздуха на климат в Арктике. По словам представителя Экологического правозащитного центра «Беллона» Елены Кобец, потепление Арктики происходит в два раза быстрее, чем на всей планете. Основное влияние на потепление оказывают парниковые газы, но, по мнению некоторых экспертов, определенное воздействие также несут и «краткоживущие» загрязнители воздуха - к примеру, черный углерод. Источниками выброса черного углерода являются природные пожары (для нас это особенно актуально), судоходство, автомобильный и железнодорожный транспорт, газовые факелы, промышленные предприятия и так далее.

По словам участника заседания, руководителя арктической программы Гринпис Владимира Чупрова, в итоге планируется создать «всеобъемлющий стандарт обо всем». Говорить о проблемах – это, конечно, хорошо, но часто «обо всем – значит, ни о чем». Тем не менее, определенную пользу в этой идее Владимир Чупров видит: распиаренный стандарт позволит пролоббировать важные для экологии поправки к законам.

- Стандарт общественной организации по экологии в Арктике, с точки зрения пиара, свою цель выполнит, но я бы не рассчитывал на то, что этот документ сильно изменит ситуацию к лучшему в самой Арктике. Но кое-что из практических вещей может быть достигнуто в рамках этого стандарта. К примеру, мы можем в рамках рабочей группы выявить определенные пробелы и болевые точки, которые позже могут найти отражение уже непосредственно в законодательстве.

В частности, можно будет попытаться протащить в закон поправку, согласно которой нефтяные компании будут обязаны информировать общественность об объемах нефтяных разливов в Арктике.

Нефтяные реки России

По официальным данным Росгидромета, в северные реки (Лену, Обь, Печору, Северную Двину), а также в Северный Ледовитый океан попадает от 300 до 500 тысяч тонн нефти: это единственные официальные данные, по которым косвенно можно оценить, какой объем нефти теряется в результате добычи и транспортировки ресурсов. Однако существуют и неофициальные оценки: в частности, некоторые эксперты говорят о том, что потери составляют около 1% от общего объема добычи нефти (в год добывается около 520 миллионов тонн нефти), то есть порядка 5 миллионов тысяч тонн нефти в год.

- Не вся нефть попадает в гидросеть, а впоследствии в Северно-Ледовитый океан. По оценкам министра природых ресурсов и экологии РФ Сергея Донского, около 17% разлитой нефти попадает в воду, то есть примерно каждая пятая тонна теряемой нефти на суше заканчивает свою историю в Северном Ледовитом океане, - отмечает представитель Гринпис.

Разница между пятьюстами тысячами тонн и пятью миллионами тонн грандиозная – что же происходит с разлитой нефтью? При самом худшем раскладе, нефтяные компании никаким образом  не фиксируют разливы, а, соответственно, и не несут никакой административной ответственности за это. Нередко в таких случаях нефть просто засыпают свежей землей, чтобы ее не было видно со спутника и в ходе полевых проверок: нефть может продолжать течь, главное - чтобы никто не увидел. Более гуманный расклад – когда компания все-таки убирает нефть, но не докладывает об этом в государственный надзорный орган. Еще один вариант – промежуточный – когда компания протоколирует разлив, но при этом значительно уменьшает объем ущерба.

Узнать, какие на самом деле объемы нефти вытекают при каждом из трех сценариев, в данный момент практически невозможно, потому что нефтяные компании не обязаны сообщать эту информацию.

Сэкономили по-крупному

По словам Владимира Чупрова, урон, который наносят нефтяные компании окружающей среде, составляет минимум 100 миллиардов рублей в год: это большая сумма – порядка 10% от чистой прибыли компаний после налогообложения. Это те деньги, которые недополучают бюджеты всех уровней, это те деньги, которые должны были пойти на восстановление нашей природы.

Также в законодательстве существует несколько трактовок нефтяных разливов, что позволяет компаниям уходить от ответственности. Необходимо решить эту терминологическую проблему, причем определение этого понятия должно быть максимально жестким. Даже если в целом общественный экологический стандарт не сработает, внесение нескольких отдельных поправок в закон будет большой победой для тех, кому небезразлична судьба Арктики.