В России планируют выдавать квоты на вылов рыбы взамен на инвестиции в рыбопромышленную отрасль. Также Минсельхоз поддерживает идею разыгрывать на открытых аукционах квоты на вылов краба. Изменение правил добавит прозрачности этому высокорентабельному виду промысла, считают в министерстве. О возможных рисках и потерях рассказывает глава Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров Герман Зверев.

– Герман Станиславович, что на текущий момент более всего волнует представителей рыбопромышленной отрасли?

– Мы видим признаки надвигающегося экономического цунами. Наступающий 2018 год – это рубежный для рыбопромышленной отрасли год. 31 декабря 2018 года завершается срок действия договоров о закреплении квот на добычу водных биологических ресурсов (ВБР). Летом прошлого года был принят федеральный закон, который предусматривает перезаключение этих договоров. В рыбной отрасли изначальные аукционы состоялись 15 лет назад, массовые, сплошные, как коллективизация. Затем проходили точечные аукционы, и в целом на этих аукционах рыбопромышленные предприятия заплатили свыше 2,5 млрд долларов за право добычи водных биологических ресурсов.

– Что же тогда заставляет беспокоиться?

– Вообще перезаключение договора на право пользования природным ресурсом – это обычная практика в сфере добычи и использования различных природных ресурсов. Но ФЗ, который в прошлом году был принят и подписан президентом, предусматривает не просто перезаключение этих договоров. Он предусматривает инвестиционные обязательства, встроенные в эти договоры. И мы считаем, без всякого преувеличения, что это экономическое цунами просто сметет все те инвестиционные проекты, которые уже существуют.

Предстоит Общероссийский съезд работников рыбохозяйственного комплекса. Необходимо провести это большое отраслевое всероссийское мероприятие и обсудить все острые вопросы. Ассоциация рыбаков Приморского края уже провела свое собрание и поддержала эту инициативу. А Приморье – это регион, где находятся предприятия, добывающие примерно 600 тысяч тонн водных биологических ресурсов.

– Вы сравнили сложившуюся ситуацию с надвигающимся цунами. Насколько все это серьезно?

– Конечно, это очень серьезно, потому что сейчас рыбопромышленные компании сделали заказы на строительство судов. Предварительные заказы уже сейчас оцениваются примерно в 50 млрд рублей. Так, на секунду, только НДС по ним составляет 7,5 млрд рублей, которого может не быть, если заказы не будут сделаны. Это рабочие места на предприятиях.

По нашим оценкам, в случае слома базовых принципов закона мы столкнемся с девятью дефолтами. Девять рыбопромышленных предприятий вынуждены будут объявить дефолт перед банками, поскольку не смогут в установленный срок выполнить обязательства по кредиторской задолженности. Сейчас кредиторская задолженность в отрасли – порядка 70 млрд рублей. Это отказ от нескольких крупных инвестиционных проектов на Дальнем Востоке. Это отказ от ведения дальнейшего строительства тех рыбопромысловых судов, которые уже начаты. Три недели назад был спущен на воду корабль «Ленинец» в Калининграде. Два корабля – «Ударник» и «Командор» – сейчас находятся в доках, их строят. Но предприятие, которое ведет строительство этих кораблей, при выборе, что делать – строить корабли или участвовать в аукционах, конечно, не сможет найти деньги и на то, и на другое. Как говорится, Боливару двоих не вынести. Серьезные проблемы могут возникнуть у рыбокомбината «Островной» – это тот самый рыбокомбинат на Шикотане, который с прошлого года начал восстанавливаться и возрождаться.

Рыбная отрасль – это единый экономический механизм. Предложение, которое сейчас вброшено и обсуждается, это предложение о том, как ампутировать ногу у рыбной отрасли. Компромисс в вопросе «Отрежут у вас ногу или сохранят?», невозможен. Предлагаемая схема – это ампутация значительного числа предприятий, которые обеспечивают вылов существенной части ВБР. И говорить о компромиссе мы не будем.

– Какие сегодня действуют инвестиционные проекты, кроме строительства судов?

– Инвестиционных проектов по строительству рыбопромысловых судов и по строительству береговых предприятий уже сейчас как минимум 28. Это проекты и на северном бассейне, и на дальневосточном рыбохозяйственном бассейне. Это проекты, которые не только связаны с рыбной отраслью.

Вот, например, на юге Приморского края, в Хасанском районе Ленинградское судостроительное предприятие «Пелла» планирует построить компактную судостроительную верфь для строительства судов, ориентированных на промысел краба. Проект был подписан официально на Восточном экономическом форуме несколько месяцев назад. В него уже вошли в качестве участников несколько крупных строительных компаний из Республики Корея. Строительство этой верфи рядом с поселком Зарубино дает очень хороший импульс развития и Хасанскому району, и Приморскому краю.

Или другой пример – Хабаровский судоремонтный завод, долгое время находившийся в депрессивном финансовом состоянии. Несколько краболовных компаний подписали предварительные соглашения о размещении на Хабаровском судостроительном заводе краболовных судов. Не будет этих краболовных судов – не будет работы у предприятия.

Петропавловск-Камчатский, колхоз имени Ленина: одно судно спустили на воду, два судна стоят, строятся в доках в Калининграде. Председатель колхоза четко сказал, что если будут введены аукционы, у него не хватит денег для достройки (это 1,2 млрд рублей) двух этих кораблей, предназначенных, кстати говоря, для вылова иваси и скумбрии – рыбы, которая сейчас очень мощно подходит к нашим берегам на Дальнем Востоке.

– О каких денежных суммах идет речь?

– Проектов в целом набирается на десятки млрд рублей. Предварительные, уже заключенные контракты – это 50 млрд рублей. В целом Росрыболовство оценивало инвестиционные проекты отрасли на ближайшие 10 лет в 600 млрд рублей.

Если эта базовая норма будет сломана, то инвестиционный прогноз можно будет разделить на десять. Он будет не более 60 млрд рублей. Мы вернемся к той ситуации, когда в 2000-2003 годах происходили подобные аукционы: объем инвестиций в рыбной отрасли не доходил до 1 млрд. Кстати говоря, в период аукционов на 1 млн тонн упал объем добычи ВБР. И одним из непосредственных следствий аукционов стала резкая зависимость России от импортной рыбопродукции. Если в 2000 году импорт рыбопродукции в Россию составлял всего лишь 250 тысяч тонн, то к 2005 году, после трех лет аукционов – 1,1 млн тонн. Мы с большим трудом избавились от этой импортной иглы. И это абсолютно точно произойдет, если базовые принципы будут разрушены.

– Чем руководствуются инициаторы изменений в ФЗ?

– Логика, которая движет инициаторами, основана на том, что в мае этого года 5 тысяч тонн крабов разных видов, а точнее право на их добычу было реализовано почти за 25 млрд рублей. Люди эти предположили, видимо, какой объем денег можно будет получить, если продать не 5 тысяч, а 70 тысяч. Разумеется, любой вменяемый, внятный, экономически мыслящий человек четко понимает, что результаты аукционов в мае этого года – не более чем рыночный пузырь, не более чем иррациональный оптимизм тех людей, которые готовы были вкладывать очень большие деньги в расчете на сверхдоходность актива.

– Какими будут реальные цифры дохода?

– По нашему подсчету, аукционы на реализацию 60 тысяч тонн крабов дадут максимум в чистом виде около 90-95 млрд рублей выручки – это первое.

Второе: к аукционам по добыче краба не смогут на равных условиях с новыми игроками приступить действующие рыболовные компании. Потому что все действующие рыболовные компании получают в банках кредит на основании того десятилетнего договора, который у них существует. Малейшие сомнения банков в том, что этот договор сохранит свою легитимность, а не превратится в тыкву через год, приведут к тому, что кредитование рыболовных компаний схлопнется.

– Что можно сказать в отношении налоговых поступлений от отрасли?

– В 2016 году они составили 40 млрд рублей. Это в два раза больше, чем двумя годами раньше. Поэтому развиваемся-то мы достаточно быстро. Но в случае введения изменений ежегодные потери по налогам (НДС, НДФЛ, налог на прибыль) составят не менее 10 млрд рублей. Это прямые потери. Прогнозируемые потери по налогам составят около 8 млрд рублей. То есть минус 18 млрд. Рассчитайте: 90 млрд рублей получают при аукционах на 10 лет; либо 18 умножаем на 10 – 180 млрд рублей налогов теряют в случае введения аукционов. Прямой убыток государства от этой финансовой операции составит минус 90 млрд рублей. Это самые осторожные, консервативные оценки.

– Как обстоят дела с квотами в других странах?

– В Новой Зеландии изначальные аукционы проводились 35 лет назад по цене 3 новозеландских доллара за одну тонну ВБР. В Норвегии изначально даже не было аукционов, а в течение последних 40 лет с теми предприятия, которые осуществляют промысел, переоформляются, перезаключаются договоры. В США такая же история. Поэтому Россия была единственным государством. Об этом писали очень многие исследователи, например, Галина Дмитриевна Титова – выдающийся наш рыбохозяйственный экономист – писала о том, что Россия была единственным государством, которое в 2000-2003 годах осуществляло аукцион на право добычи ВБР в воде.

Что касается тех ВБР, которые добывают в исключительных экономических зонах иностранных государств, то закон, который вступил в силу, предусматривает порядок распределения и этих ресурсов. Подготавливается проект постановления правительства, который будет устанавливать процедуру доступа предприятий к промыслу ВБР в зонах действия других иностранных государств. Проект висит на сайте regulation. Вероятнее всего, он будет обсуждаться в этом декабре на заседании правительственной комиссии у Аркадия Владимировича Дворковича.

Экономика