Европейский Союз созрел

Основным итогом брюссельского саммита Европейского Союза, завершившим свою работу в конце прошлой недели,  можно считать то, что  еврозона не самоуничтожилась. А то,  о чем хотели договориться участники форума  – так почти и договорились. Вместе с тем, очередному саммиту, как, впрочем, и предыдущим, также  не удалось предотвратить кризис еврозоны. Этот кризис обнажил проблему валюты, не принадлежащей одному государству, общей для разных экономических культур, которые сложно привести к одному знаменателю.

 

 

К положительному итогу форума можно отнести выполнение программы-минимум, предусматривающей создание в ЕС нового  бюджетного союза, естественно, если не возникнет какого-нибудь форс-мажора. Как и предполагалась, Германии и Франции в конечном итоге всё же удалось уговорить вступить в бюджетный союз сомневающихся поначалу Венгрию, Швецию и Чехию. Правда, необходимо отметить, что на данном этапе они согласились лишь отдать дело на рассмотрение своих парламентов. Но, как бы то ни было, а первый шаг сделан.   Подобные же усилия в отношении Великобритании оказались тщетными.

Получилось так, что план спасения ЕС посредством внедрения в нём дисциплины придумали лидеры Франции и Германии, а уже только потом привезли его на всеобщее ознакомление остальным членам Союза в Брюссель. С формальной точки зрения позиция британского премьер-министра Дэвид Кэмерона в вопросе неприсоединения к европейским сверхдержавам вполне объяснима – страна обходится без евро, сохранив фунт. А все нынешние битвы за дисциплину ставят задачей именно спасение евро. Кроме того, Дэвид Кэмерон выступил на саммите против ключевой франко-германской идеи – насчет создания наднациональной комиссии в Брюсселе, которая будет следить за бюджетной дисциплиной и штрафовать нарушителей.

Николя Саркози, сильно обидевшийся на несговорчивого Дэвида Кэмерона, с присущей ему галльской экспрессией заявил: “Мы предпочитали соглашение в формате 27 стран, однако это оказалось невозможным по причине позиции, занятой нашими британскими друзьями”. И добавил, что “в качестве платы за поддержку Кэмерон потребовал освобождения Великобритании от ряда положений, регулирующих финансовый рынок Евросоюза. Мы не могли этого допустить, так как именно недостаточная степень регулирования привела к нынешнему глобальному финансовому кризису. Уступи мы Лондону, и наша работа по возвращению контроля над финансами была бы подорвана”.

 Но как бы ни развивалась ситуация, вырисовывается любопытная картина. Теперь в Евросоюзе обозначилась страна, позволяющая себе то, что другие позволить не могут, - очень много самостоятельности. К тому же необходимо учитывать, что и франко-германский план еле-еле согласовался, потому что Саркози долго противился идее Меркель насчет той самой комиссии. Так что похоже, этот ключевой – немецкий – пункт плана по спасению евро ещё под вопросом.

Тем временем, терпение демократически избранных лидеров подходит к концу. Доверие немцев к европейскому проекту упало с 60 до 30%, то же самое происходит и в других странах. Единая Европа стала, с одной стороны, привычной, (а от этого ее меньше ценят), а с другой, начала ассоциироваться с проблемами, а не с их решением. В частности, глава британского МИДа назвал еврозону “запертым изнутри горящим домом”. На что европейский комиссар по бюджетным вопросам  Януш Левандовский ответил:  “Еврозона становится пространством, объединенным напряженностью и проблемами. Помощь евро идет, вопреки договорам, в паре с все более глубоким объединением долгов и убытков, что требует все большей передачи суверенитета на союзный уровень. Это своеобразная федерализация, которая происходит за закрытыми дверями, под давлением экономической необходимости, а не в результате осознанного политического плана. Этому должно сопутствовать открытие «эвакуационных выходов» и толерантное отношение  к тем членам ЕС (таким как Великобритания или скандинавские страны), которые никогда не согласятся на подобную модель интеграции”.

И тут возникает вполне логичный вопрос: сколько же всего времени займет создание нового ЕС, в котором никто не сможет тратить (и занимать) деньги как хочет. А главное - что за это время произойдет с евро, уцелеет ли? Пока же Николя Саркози продолжает пугать развалом ЕС, Ангела Меркель – распадом еврозоны. Для многих стран мир без евро – очень, очень неприятная перспектива.

Основные фигуры Евросоюза, которые принимают решения, осознают, что без общего бюджета не будет Европейского Союза. В этом случае если не в экономическом, то уж в политико-психологическом плане точно (а многие напоминают, что ЕС создавался как явление политическое, и в кризис он впал в том числе и по политическим причинам), определённая и весьма весомая роль отводится стране, отказавшейся интегрироваться с Европой еще теснее. Был бы этот «диссидент" помельче  - одно дело, но совсем другое – Великобритания.

В газете Le Monde была опубликована статья, написанная главой «Европейского движения» в Италии Вирджилио Дастоли и директором объединения социальной экономики Тьерри Жанте “Необходимо срочно создать Соединенные Штаты Европы”. Авторы считают, что “…если государства-члены не начнут в ближайшее время двигаться в верном направлении, перед нами встанет серьезный риск возвращения к простой Европе, состоящей из отдельных наций, которые ведут бесконечные конфликты друг с другом. Такой исход может перечеркнуть полвека работы и общих достижений (общий рынок, свободное перемещение граждан, единая сельскохозяйственная политика, мир, стабильность и процветание), чьи достоинства особенно заметны на фоне кризисов, которые происходят повсюду в мире и зачастую вблизи от наших границ”.

Некоторые западные аналитики рассматривают будущее ЕС более широко, прогнозируя для него три сценария развития. Первый предусматривает разделенную Европу, второй — успех благодаря углублению интеграционных процессов, третий — новую перестройку ослабленной и разделенной Европы. Если первый вариант читается, безусловно, наихудшим, то второй - самый идеальный  для Европы. Правда, остается главный вопрос — насколько он реален? Третий сценарий предполагает, что ЕС к 2022 году станет могущественной организацией, которая не будет уже нуждаться в поддержке со стороны США.

Безусловно, существуют и другие сценарии развития событий. Ясно одно — изменения нужны, чем раньше, тем лучше. Поэтому, по всей видимости, скоро европейские политики предложат некую модель дальнейшего развития Евросоюза.

По глубокому убеждению главы Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозу, все преобразования в ЕС должны в конечном итоге привести к созданию новой  организации, главной целью которой будет предотвращение дальнейших бюджетных кризисов в еврозоне, обеспечение ее стабильности и процветания.  По некоторым данным, новый союз будет больше учитывать интересы стран, которые перешли на евро, нежели стран ЕС, пользующихся собственной валютой, в частности, Великобритании.

Примечательно, что Жозе Мануэл Баррозу не первый, кто говорит о переформатировании Евросоюза. О необходимости создания некоего союза в декабре прошлого года заявляла и канцлер Германии Ангела Меркель. “Нам необходим новый стабильный союз, обладающий усиленным бюджетным контролем, а также регулированием уровня госдолга".

Пока же «беловежский» вариант, когда три крупнейшие экономики ЕС встречаются сепаратно и, по сути, создают нечто совсем новое, вышвыривая существующий Союз в историю, Брюссель предотвратил. Но все происходившее на саммите и вокруг него продемонстрировало, как это могло бы произойти. И даже еще может произойти. События последнего времени свидетельствуют о вероятности  непредсказуемого развития ситуации. А потому давать прогнозы на долгосрочную перспективу весьма рискованно. Совершенно очевидным для всех является только то, что Евросоюз в нынешнем формате не сможет просуществовать долго. На Западе уже смирились с мыслью, что  кризис разваливает организацию, поэтому Евросоюз попросту обречен на обновление. Тянуть дальше бессмысленно!