Экономика

«Одним повышением НДС дело наверняка не ограничится». Экономист Александра Суслина — о пенсионном возрасте, налогах и всем, что государство хочет поменять

Повышение НДС до 20% — дело решенное: президент Владимир Путин подписал закон. На очереди — новый пенсионный возраст и новая опция для налоговиков, которые хотят получить доступ к банковским счетам граждан в режиме реального времени. Зачем все это нужно и какой эффект получит экономика — объясняет руководитель направления «Фискальная политика» Экономической экспертной группы Александра Суслина.

 

Александра, что хочет получить Федеральная налоговая служба, добиваясь доступа к нашим банковским счетам?

— Они борются с теневым сектором. Пытаются выявить всех, кто ведет какую-то незарегистрированную предпринимательскую деятельность, получает доход, и не платит налоги.

 

Няни, репетиторы…

— …Стилисты, визажисты, фитодизайнеры — все люди, работающие не на кого-то, а на себя, при этом они нигде не зарегистрированные. И с этой точки зрения такое желание обоснованно. Поэтому правительство, с одной стороны, придумало некий «пряник»: систему регистрации самозанятого населения. Это программа, которой в глаза еще никто не видел, но предполагается, что люди получат новый инструмент: регистрируйтесь, платите какой-то маленький налог — и спите спокойно. С другой стороны, кто же пойдет самого себя разоблачать перед налоговой? Люди не уверены: вдруг они из тени выйдут, а им скажут заплатить налоги еще и за предыдущие годы? В законе нет строчки о том, что норма не может иметь обратной силы, а это должно быть четко прописано. Поэтому одновременно фискальные органы хотели бы иметь возможность проконтролировать тех, кто занимается предпринимательской деятельностью незаконно.

 

Всех? Как они среди всех граждан РФ выловят таких незарегистрированных самозанятых? Мало ли, откуда у меня деньги?

— Конечно. Проконтролировать всех просто невозможно, никто на такие огромные издержки не пойдет. Так что эта мера предлагается больше как устрашение. Но самое неприятное здесь то, что, если вы вдруг кому-то чем-то не понравитесь, у государства есть дополнительный рычаг воздействия на вас.

 

А что, сейчас у него нет такого рычага? Оно не может посмотреть мои счета?

— Сейчас для этого требуется гораздо больше бумажной волокиты. А ФНС хочет, чтобы это происходило в автоматическом режиме. Но ведь этого может захотеть не только ФНС, правда? У нас ведь бывает, что одному физическому лицу надо разделаться с другим физическим лицом? А тут появляется повод: ФНС обращается в банк и выясняет, что физлицо сдает квартиру и не платит налоги.

 

Где находится тот барьер, который мешает им делать то же самое сейчас? Зачем нужна отдельная норма в законе?

— Сейчас банки не обязаны давать информацию. Они должны получить запрос из прокуратуры, решение суда — это огромная цепочка. А надо, чтобы все происходило в режиме реального времени.

 

Если сейчас банки не передают данные налоговикам, как тогда работает международная система обмена финансовой информацией между фискалами?

— Она касается в большей степени юридических лиц. А то, о чем теперь зашла речь, — это слишком мелкие суммы, для которых пока приходится прилагать слишком большие усилия. Но эта норма облегчит процедурное вмешательство государства в ваши дела. У человека нет никаких механизмов, чтобы доказать: вот эти 50 тысяч каждый месяц он получает совершенно законно, это бабушка присылает или подруга долг отдает. Для этого законодательная норма не разработана. И законопослушный гражданин должен будет бояться обвинений в том, чего он не делал.

 

Почему это предложение возникло у ФНС именно сейчас?

— Мне кажется, вся эта история вообще несколько раздута. Началось все с конкретного желания одного гражданина проверить другого гражданина. Это попало в прессу и было как-то сильно преувеличено. Я не могу сказать, что ФНС прямо спит и видит получить доступ ко всем счетам. Затрат на выполнение такой нормы потребуется много, а получат они очень мало. Это как стричь свинью: визгу много, а шерсти мало.

 

Эта идея всполошила наших граждан сильнее, чем повышение НДС. Почему так?

— Для меня это большая загадка. Думаю, причина все-таки в очень низкой финансовой грамотности людей. Многие уверены, что к ним НДС не имеет никакого отношения, они не смотрят в чеки и не видят, что там указано «в том числе НДС 18%». А с высоких трибун им говорят, что бремя должен нести бизнес, это его мы заставим платить. И люди думают: ну, так ему, бизнесу, и надо, а нас это не касается. Они не понимают, что это их реальные деньги. А вот банковские счета, повышение пенсионного возраста — это всем достаточно близко.

 

Чем так уж плохо повышение пенсионного возраста? У нас ужасно геронтофобская страна, женщине в 50 лет не то что на работу не устроиться — одежду негде купить, все рассчитано на молодых. А так — чисто психологически сдвигается эта планка старости.

— В самом по себе повышении пенсионного возраста нет ничего плохого. Проблема в том, как это было предложено публике. Разговоры о повышении идут уже двадцать лет. И с самой высокой трибуны нам говорили: при мне — никогда. Представьте, что вы ходите к врачу, он вам каждый раз говорит, что все у вас в порядке, вы верите, а потом он вдруг сообщает, насколько все запущено. Люди не успели подготовиться. Они не успели подумать. Их просто ошарашили в день победы футбольной сборной.

 

Еще Салтыков-Щедрин говорил: «российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления».

— Вот она и держит. На самом деле, о том, что реформа начнется в 2019 году, надо было сказать хотя бы в 2012-м. Люди постепенно привыкли бы к этой мысли. Может быть, как-то пересмотрели свои финансовые стратегии, подумали о переподготовке, о дополнительном образовании. Словом, подготовились бы и морально, и материально. Кроме того, сейчас у нас совершенно отсутствует какой бы то ни было инструментарий для переподготовки. И сами люди считают, что после 35 лет зазорно учиться чему-то новому. Старшее поколение ведь и с компьютером еле-еле справляется.

 

Здесь непонятно, где курица, а где яйцо: мне кажется, это следствие все той же геронтофобии в мозгах.

— Это часть ментальности. У нас люди воспринимают пенсию так: я всю жизнь батрачил на это государство, теперь оно мне должно.

 

А это не так?

— Это не совсем так. Пенсия — это своего рода страховка на тот случай, когда ты уже не сможешь работать. Это совершенно другое отношение. У нас пенсия воспринимается как награда за труды, а это, на самом деле, возможность свести концы с концами тогда, когда ты уже не сможешь работать. В российском общественном сознании до такой формулировки еще очень далеко, мы воспринимаем реформу как покушение на наши кровные. И надо было долго готовить людей к другому восприятию пенсии. К тому же на наши пенсии ведь прожить невозможно, я не знаю ни одного человека в здравом уме, кто рассчитывал бы в старости жить на пенсию.

 

Чем обычным гражданам грозит повышение НДС? Ну, подумаешь — 2%. У нас и так все время инфляция, мы привыкли.

— Это надо обсуждать с двух позиций: микроэкономической, то есть каждый отдельный человек, и макроэкономической — экономика в целом. С какой начать?

 

С микро. Для каждого в отдельности.

— Объективно многие, особенно в Москве и Петербурге, могут и не заметить повышения НДС, тем более что на продукты и лекарства оно распространяться не будет. Но для человека, получающего, скажем, десять тысяч рублей в месяц, это будет очень существенный удар. То есть бить будет по наиболее бедным. Исследования показывают, что именно при повышении налогов на потребление люди очень быстро снижают качество этого потребления. Условно говоря, вы привыкли покупать хорошее сливочное масло, а теперь вынуждены перейти на маргарин. Качество потребления снизится у тех, для кого эти 2% имеют значение.

 

Зато это, наверное, хорошо с макроэкономической точки зрения?

— У нас очень низкие темпы экономического роста. В рамках статистической погрешности. Несмотря на относительно высокие цены на нефть, у нас все очень и очень неважно с экономикой. При этом обычные стимуляторы экономического роста у нас не работают: производство не развивается, инвестиций нет, импортозамещение — это вообще смешно. Единственным драйвером роста было потребление. Увеличение налога на потребление его снижает. То есть мы прижимаем единственный драйвер экономического роста, который имели.

 

И что, эта овчинка стоит выделки? Правительству так нужны эти несчастные 600 миллиардов, на которые оно рассчитывает от роста НДС, что можно пожертвовать ростом экономики?

— Да, им нужны эти 600 миллиардов. Государство собирает по крупицам, с миру по нитке.

 

На что?

— На наши новые «майские указы». На все эти прожекты, по которым мы собираемся потратить триллионы на некую инфраструктуру. Надо же это за чей-то счет финансировать. В высших политических и экономических кругах шли дебаты, как бы это сделать: повысить налоги — или избавиться от бюджетного правила, то есть тратить больше нефтяных доходов. Победило повышение налогов. В принципе, сохранить бюджетное правило — это верно.

 

Бюджетное правило — это все доходы от нефти и газа, которые превысят рассчитанные на конкретную цену нефти, отправлять в Фонд национального благосостояния?

— Совершенно верно. И с точки зрения макроэкономической стабильности такая логика правильна. У нас действительно осталось очень мало бюджетных резервов, хорошо бы их подкопить, чтобы в будущем наши расходы не скакали в зависимости от мировой конъюнктуры.

 

Это можно понять на примере семейного бюджета: надо иметь какую-то кубышку на черный день.

— Семейный бюджет — идеальный пример: заработал больше, чем рассчитывал, — отложи.

 

И все-таки: бюджет рассчитывали, основываясь на цене $40 за баррель, а она оказалась гораздо выше. Почему бы не нарушить правило и не пустить на эти инфраструктурные проекты излишки нефтяных доходов, а не обирать собственную экономику повышением налога? Чего они жадничают?

— Казалось бы — да, нечего жадничать. Но сам формат бюджетных правил очень уязвим с точки зрения внесения каких-то изменений. Бюджетные правила должны быть неприкасаемы. Если мы начнем их дергать в зависимости от сиюминутных пожеланий, они перестанут быть правилами. За это Минфин и бьется: правило — это железно и непререкаемо.

 

Поэтому давайте-ка возьмем денег у граждан?

— Здесь есть еще один нюанс. Ведь когда планировали эти бюджетные правила, никаких «майских указов» не было. И все было отлично, был рассчитан замечательный конструкт этих правил. Бюджет сверстали практически с нулевым дефицитом. И этой безумной потребности в поиске дополнительных денег не было.

 

Можно ли было обойтись без повышения НДС?

— В нынешних условиях, когда дополнительную сумму надо найти по-любому, повышение НДС, как это ни парадоксально, — наилучший способ. Потому что повышать какой-то другой налог — это было бы еще хуже для макроэкономики. НДС — наименее вредный для экономического роста налог. Это наиболее предпочтительный вариант, если мы не хотим совсем убить экономический рост. Просто в нашей ситуации этот рост такой маленький, что его убивает все.

 

То есть если бы наш новый президент Путин не провозгласил новые «майские указы»…

— Конечно.

 

Чтобы облагодетельствовать народ, надо у него же взять на это денег?

— Ну, в целом — да. Надо объяснить народу, какие мы богатые, насколько у нас все хорошо, как мы смотрим в будущее, какие у нас грандиозные планы.

 

Нынешняя экономическая ситуация в России наверняка не уникальна, наверняка у каких-то стран есть удачные рецепты выхода из такого кризиса?

— В том-то и дело, что наша ситуация уникальна. У нас решения диктуются не экономической логикой, а чем-то другим. В других случаях при верстке бюджета сначала учитывают ресурсы, а потом планируют пожелания. Прежде чем что-то купить, вы смотрите в кошелек, потом думаете, где могли бы взять еще денег: поднакопить, одолжить и так далее. У нас это происходит не так. У нас сначала «сверху» спускается, что надо сделать, а потом правительство начинает думать, где взять на это денег.

 

Назначение Алексея Кудрина главой Счетной палаты объясняли, в частности, желанием эффективнее расходовать бюджет — и отсюда изыскать деньги: оптимизировать госзакупки, меньше тратить на золотые ершики для унитазов и так далее. И Счетная палата уже даже нашла какие-то триллионы рублей. Примерно столько, сколько не хватает на «майские указы».

— Счетная палата — удивительный орган. Она постоянно находит всякие неэффективности. Но дальше этого ничего не идет, поскольку у нас нет никакой ответственности за неэффективное расходование бюджетных средств. Когда Кудрина назначили, обсуждалась такая дилемма: либо это означает повышение статуса Счетной палаты, либо понижение статуса Кудрина. И пока это все еще непонятно. Вот если по выводам Счетной палаты будут, например, приняты законы, расширяющие ее полномочия, скажем, до санкций на тех, кто допустил растраты, то можно будет говорить о повышении статуса. А если Счетная палата продолжит просто писать отчеты о том, что где-то что-то было неэффективно, значит, это было просто трудоустройство Кудрина на какое-то место, где он ни на что не влияет.

 

А нельзя ли было поступить с новым «майским указом» так же, как с «майскими указами» 2012 года? Они же сумели так повысить зарплаты бюджетникам, что в итоге эти зарплаты упали?

— Прошлых «майских указов» было много, и сосредоточены они были на разных направлениях. И о тех, которые не были связаны с дополнительными тратами, просто забыли. Все, что было связано с повышением производительности труда, ростом числа рабочих мест и так далее, забыто. Но остальные-то отчасти выполнялись. И это полностью подкосило финансовое состояние регионов, регионы впали в огромные долги, они стали убыточными. А сейчас у «майского указа» несколько другая структура: он не перекладывает расходы на региональные бюджеты, это уже проекты федерального уровня. Поэтому одним повышением НДС дело наверняка не ограничится. Но ведь не всю сумму надо собрать в первый год. Будет ощущение такого плавного съезжания: да, мы работаем над этим… При этом все финансовые власти, сохранившие разумное представление об экономике, будут стараться максимально размыть во времени исполнение указа.

 

Вы работаете в Экономической экспертной группе, то есть как раз вы и ваши коллеги должны бы подсказывать правительству, что делать с экономикой. Что вы рекомендуете, когда спрашивают об НДС, о пенсионном возрасте?

— Нас уже особенно никто и не спрашивает. Некоторое время назад экспертное сообщество действительно было активно вовлечено во все экономические дискуссии. Нам присылали на экспертизу законопроекты, мы давали заключения, было ощущение взаимосвязи между теми, кто готовит решения, и экспертным сообществом. Сейчас нас практически исключили из процесса. Экспертиза перестала быть нужной. Если помните, какое-то время шло обсуждение бюджетного маневра: повышая НДС, одновременно снижать социальные взносы, чтобы смягчить удар. И все аргументы против роста налога, о которых я говорю, звучали и тогда. А потом, как я понимаю, эксперты получили распоряжение: дескать, хватит создавать общественное волнение и нестабильный информационный фон, мы просто обсуждаем варианты настройки налоговой системы, мы настраиваем. После этого в «маневре» оставили только первую часть — повышение НДС, а число обращений к экспертам сократилось настолько, что по пенсионной реформе я уже не видела никаких запросов.

 

Пенсионный возраст могут оставить в покое или точно повысят?

— Я не исключаю, что это в итоге может быть как-то смягчено. На какие-то уступки они могут пойти.

Понравился материал? Поддержи ПРОВЭД!

 
Партнеры:
Загрузка...