Внешне российско-саудовское сближение выглядит обнадеживающим: договорной каркас сотрудничества сбит и выстроен, теперь задача заключается в том, чтобы протянуть руку и взять саудовские миллиарды. Но это-то не так просто и легко, как кажется.

 

---

Отсутствующая история успеха

Непродолжительная история совместного российско-саудовского бизнеса – это сплошная череда неудач, провалов и разочарований. 10 лет назад, в 2007 году, президент Владимир Путин первый и единственный раз посетил королевство. Тогда также были подписаны многие основополагающие межгосударственные соглашения, достигнуты договоренности о военных поставках, ОАО РЖД победило в тендере на строительство участка железнодорожной дороги «Север-Юг» протяженностью 500 км и стоимостью $800 млн, ОАО «Стройтрансгаз» по соглашению с Saudi Aramco начало строительство нефтепровода Шейба-Абкайк длиной 217 км. ОАО «Лукойл», еще в 2004 году создавшее СП «Луксар» с Saudi Aramco для поиска газа в пустыне Руб аль-Хали, объявило о первых обнаружениях аккурат к моменту визита Владимира Путина в Саудовскую Аравию. После финансового кризиса 2008 года десятки средних российских компаний устремились на аравийский рынок, надеясь компенсировать кризисные потери за счет внешней экспансии.

Практически все эти многообещающие заделы и начинания пошли прахом. РЖД после нескольких лет переговорного бодания с саудовцами так и не приступили к работам. «Стройтрансгаз», успешно реализовав два проекта строительства трубопроводов в королевстве, вдруг оказался в долгах как в шелках и, проиграв несколько судебных процессов с субподрядчиками, ушел с саудовского рынка. «Лукойл» расторг соглашение с Saudi Aramco в 2016 году, поскольку разведанные им газовые запасы в Руб аль-Хали оказались коммерчески неперспективными. По линии военно-технического сотрудничества длившийся несколько лет переговорный процесс по поставкам бронетехники зашел в тупик. А волна среднего российского бизнеса, накатившая было на Саудовскую Аравию, отхлынула в 2011-2012 годах после ухудшения российско-саудовских отношений из-за Сирии. Из всех мало-мальски значимых российских бизнес-инициатив в королевстве успешными оказались только единицы: проекты по очистке сточных вод компании «Экос», создание осетрового хозяйства частным предпринимателем Юрием Киташиным в городе Даммаме и поставки продуктов синтеза и распознавания речи компании «Центр речевых технологий» правоохранительным структурам королевства.

 

В ожидании перемен

Чем же нынешняя ситуация, в которой происходит новая попытка сближения России и Саудовской Аравии, отличается от той, что наблюдалась десятилетие назад? Прежде всего падением цен на нефть с заоблачных $90-100 до сегодняшних $40-50. Тучные годы сменились тощими, и оскудение основного источника национального богатства двух конкурирующих между собой крупнейших мировых нефтепроизводителей заставляет руководство обеих стран по-другому оценивать обстановку. Перемены в глобальном геополитическом окружении также вынуждают провести ревизию и переоценку старых подходов и установок. И, наконец, приход к власти в королевстве поколения молодых и амбициозных лидеров, поставивших своей целью вырвать страну из объятий косных представлений и традиций.

Задуманные в Саудовской Аравии радикальные преобразования в экономической, социальной, культурной и религиозной сферах документально оформлены в виде программы, или дорожной карты, получившей название «Видение 2030». Стратегические направления реформирования в королевстве – это формирование динамичного общества, создание процветающей экономики и развитие государственного сектора.

В основе преобразований лежит концепция отказа от нефтяной зависимости и диверсификация экономики за счет упора на собственные силы, импортозамещение, развитие местных производств и цифровых технологий и повышение производительности труда.

Справедливости ради стоит отметить, что подобные цели власти королевства декларировали и раньше, до воцарения короля Сальмана в 2015 году, но в едином документе «Видение 2030» они впервые были систематизированы и детализированы. Поскольку местное ресурсное обеспечение реформ, прежде всего опыт и компетенция, оставляет желать лучшего, младореформаторы обращаются за поддержкой и помощью туда, где они наличествуют, в том числе и к России. Схожие по составу и характеру задачи сегодня приходится решать и нашей стране, что создает объективную основу взаимной заинтересованности в совместной работе.

 

По королевскому хотенью…

Однако и предшествующий негативный опыт наведения мостов между Россией и Саудовской Аравией, и репрессивные методы достижения реформаторских целей в песчаном королевстве настораживают. Смена парадигмы развития и построения динамичного общества в Саудовской Аравии началась с большевистских чисток, хорошо знакомых россиянам по собственной истории. В ноябре 32-летний наследный принц и будущий король Мухаммад бин Сальман неожиданно «закрыл» несколько сотен самых высокопоставленных и влиятельных лиц своей страны, обвинив их в коррупции. Некоторые были освобождены от преследования только после того, как отписали в королевскую канцелярию свои активы на сумму по меньшей мере в $100 млрд. Некоторые, не согласившиеся откупиться, до сих пор находятся в принудительной изоляции. Их некогда доходные и процветающие бизнесы оказались под угрозой полного банкротства и разорения.

На внешнеполитической арене рьяный принц, пользуясь полной поддержкой столь же непредсказуемого американского президента и его малоопытных в международных делах помощников, успел засветиться как один из основных инициаторов «сделки века» по обмену Иерусалима на израильское участие в антииранском альянсе. Этим он настроил против себя не только палестинцев, но и мусульман вообще, для которых Иерусалим – третья по значимости исламская святыня. Слухи об установлении непосредственных отношений между Саудовской Аравией и Израилем порождают в самом королевстве опасения, что «Мухаммад бин Сальман готов отдать сионистам ключи от Каабы». В достижении своих целей он настолько прямолинеен и беспардонен, что сумел настроить против себя значительную часть консервативного саудовского общества, не готового безропотно принимать проведение женских конкурсов красоты, открытие кинотеатров, организацию музыкальных представлений, строительство «города развлечений» под Эр-Риядом, допуск женщин на публичные мероприятия в смешении с мужчинами и даже разрешение дамам появляться в бикини на пляже в будущем городе-мечте Неом на Красном море.

Решительный наследный принц не обошел своими оскорбительными и унизительными поступками даже лидеров и руководителей целых стран, финансово зависимых от королевства. У президента Ливана, своего племянника, он отобрал одну из крупнейших строительных компаний в Саудовской Аравии – Saudi Oger, и шантажом пытался заставить его сложить свои президентские полномочия. Главе Палестинской автономии Махмуду Аббасу предложил отступные в $10 млрд за отказ от Иерусалима и суверенитета Палестины – Иудины серебренники, которые тот с негодованием отверг. Королю Иордании Абдаллаху «рекомендовал» не принимать участие в заседании Организации исламской конференции в Стамбуле, где собравшиеся осудили решение США по Иерусалиму. А когда тот отказался, перекрыл кислород иорданскому бизнесу в королевстве: распорядился в отместку задержать в Эр-Рияде Сабиха аль-Масри – влиятельного иорданского лоббиста и акционера крупнейшего иорданского «Арабского банка», что может пошатнуть всю экономику небогатой Иордании.

 

 

Самодержавные действия будущего короля усугубляются множащимися сообщениями о его непомерных личных тратах: приобретение супер-яхты Serene у российского предпринимателя Юрия Шефлера за $500 млн в октябре 2016 года, покупка в начале декабря 2017 года картины Леонардо да Винчи «Христос – спаситель мира» за $450,3 млрд на аукционе Christie’s и, наконец, покупка шато Людовика XIV во Франции за $300 млн, о чем 16 декабря сообщила The New York Times – главный разоблачитель всех экстравагантных приобретений де-факто саудовского правителя. Этих средств, грустно шутят саудовцы в соцсетях, вполне достаточно, чтобы раз и навсегда покончить с бедностью в королевстве.

Успех российского бизнеса, прокладывающего себе сегодня дорогу на саудовский рынок, оказывается, таким образом, в полной зависимости от капризов, прихотей и настроений будущего саудовского монарха. Мы уже испытали переменчивость его нрава в 2016 году, когда саудовская делегация на мартовской встрече ОПЕК в Дохе по звонку из Эр-Рияда отказалась визировать ранее согласованные документы по ограничению нефтедобычи. И не важно, что в отношениях между нашими странами сегодня царит идиллия. Положение в мире чревато неожиданностями, и как поведет себя нынешний наследник престола/будущий король в той или иной ситуации, предугадать невозможно. Бизнес и власть в королевстве все больше и больше персонифицируется. А репутация у наследного принца – человека ревнивого, импульсивного и руководствующегося средневековым принципом «Государство – это я». Поэтому вполне вероятно ожидать внезапных оверштагов и кульбитов, ставящих под угрозу любые совместные бизнес-начинания, вне зависимости от их объективной пользы или необходимости.