Запрет на ввоз санкционных товаров – мяса, рыбы, овощей, фруктов и других продуктов – сказывается и на тех предпринимателях, которые продукцию из опальных стран не возят. Стоит попасть под риск со скоропортом – пиши пропало. Контейнерами выкидываются мандарины, помидоры и другие фрукты-овощи, если партия загремела на лабораторную экспертизу.

На случаи утраты товаров в связи с долгим проведением экспертизы предприниматели жаловались на семинаре «Риски предпринимателей, осуществляющих деятельность, связанную с оборотом продовольственных товаров в условиях продления специальных экономических мир» в Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате 14 июля.

Сидевшие по «ту» сторону представители Северо-Западного таможенного управления, Северо-Западной транспортной прокуратуры, Россельхознадзора и ТПП решения проблемы предложить не смогли. Начальник службы таможенного контроля после выпуска товаров СЗТУ Максим Мамчур просил собравшихся учитывать его должность и невозможность комментировать действия таможенников на этапе таможенного оформления. Представители бизнеса, однако, настаивали на продолжении банкета, поскольку тема с экспертизой, призванной установить происхождение товара, была озвучена как раз представителем СЗТУ.  

− Пример. Приходит товар в МАПП из Марокко – помидоры. Есть соответствующая маркировка, есть все документы, сертификат происхождения. Товар отбирают на экспертизу. Груз пришёл из Марокко во Францию, был перегружен в автомобиль и дошел через Европу до Санкт-Петербурга. Экспертиза проходила около трех недель, кстати, не смогла установить страну происхождения. Мы заплатили необходимые таможенные платежи, нас выпустили. Груз пропал – вот и весь контроль. На что обратить внимание, чтобы таких ситуаций не было? – представил кейс один из присутствующий предпринимателей.

− Когда это было? – уточнил Максим Мамчур.

− В начале года.

− Да, в начале года как раз был этот риск. Под видом марокканских ввозились товары, произведенные в Европе. Но у вас это единственный случай?

− Да.

− Да, к сожалению, такое происходит из-за методики и длительности проведения. Хотя зима – странно, что помидоры испортились. В рамках СУР и по линии запретов и ограничений санкционных товаров, очевидно, сработал риск.

Предприниматель пытался добиться ответа на вопрос, какие в такой ситуации нужны были дополнительные документы или сведения, чтобы товар не отправлялся на экспертизу. Но стало ясно, что против СУРа нет приема.

− Есть риск на плодоовощную продукцию, и таможенный орган обязан его отрабатывать. Если мы не отработаем, то…, − не успел закончить фразу начальник службы контроля после выпуска.

− Из логики ваших слов получается, что все, кто перемещает скоропорт, являются заложниками, − взял слово другой предприниматель. Поскольку никто в зале не представлялся, задавая служащим госорганов вопросы, пикирование происходило наполовину анонимно. − И при выпадении этого риска они просто должны попрощаться со своим товаром. И тогда таможенные органы говорят: хорошо, один отработаем, может быть, потом риски на вас срабатывать не будут, будет все хорошо.

− 3 недели у вас идёт груз из Африки, а если экспертиза 3 недели – то уже всё критично, − скептично заметил Максим Мамчур.

− Это не оправдание. Какую мы выстраиваем логистику – наша ответственность и наши риски, − подхватила ещё одна представительница бизнес-сообщества. − А то, что делают из вне таможенные органы – устанавливают сроки 21, 41, 61 день, исходя из возможности, – это не наши риски. Ситуация с санкционными товарами возникла не вдруг, и можно подготовить какую-то базу и проводить экспертизу не 20 дней…

− Я не готов отвечать за экспертно-криминалистическую службу и рассказывать почему такой срок. Мы назначаем экспертизу, отправляем в экспертно-криминалистическую службу. Комментировать методику и сроки ее проведения не могу, − парировал посланник СЗТУ.

− Но есть же возможность контактировать с контролирующими органами страны отправления, с таможенными органами, можно получать оперативную информацию оттуда, а не выстаивать по 21 дню в порту. Это же можно наладить, если ситуация не улучшается, если санкции могут продлеваться бесконечно, − продолжала она.

− Вы прекрасно знаете, что в рамках международных договоров и по линии ФТС мы максимально стремимся на обмен информацией с таможенными органами страны экспорта. Но по практике и по методике мы запросы отправляем через центральный аппарат, таков порядок. Мы не являемся законодательным органом. В рамках реализации поставленных нами задачи и того функционала, который у нас есть, мы отрабатываем.

Как выяснили предприниматели, в Санкт-Петербурге есть только один филиал Экспертно-криминалистической службы (ЭКС) ФТС, который располагает специалистами и оборудованием для определения страны происхождения товаров, и куда отправляются отобранные таможенниками образцы. И предложили пожертвовать таможне денег на расширение лабораторий.

− Если всё зависит от загруженности экспертов и количества оборудования, то, может, на те потери, которые несет бизнес, предложить доукомплектовать лабораторию? Сколько за это время бизнес потерял товара – точно можно оборудовать лабораторию.

− Пожалуйста, предложите Федеральной таможенной службе, обратитесь письменно, − ответил Максим Мамчур.

− Вы нас просите быть благонадежными и ответственными. Будьте и вы ответственными за те меры, которые применяете. Нужна экспертиза? Давайте сделаем это в такие сроки, чтобы не страдал ни бизнес, ни потребитель, ни морковка.

− Давайте, если мы хотим перенести осуждение на этап декларирования товара и ЭКСа, будет обращение, мы назначим аналогичный семинар и пригласим отвечающих за эту сторону начальников, − закипая, призвал начальник службы контроля после выпуска.

Он также рассказал, что за первое полугодие 2017 года было проведено 134 проверочных мероприятия на этапе после выпуска товаров и выявлено 58 тонн товаров «отдельной категории». По его словам, иногда проверки назначаются по результатам обращений граждан, сообщающих о фактах реализации санкционной продукции.

− Обращения поступают в прокуратуру и Россельхознадзор, а оттуда нам, мы их отрабатываем. Наша задача не заключается в том, чтобы выяснять, кто эти люди, − ответил на вопрос ПРОВЭД о возможной мотивации «докладчиков».

− Есть ещё один источник информации, в частности, по фруктам и овощам. Так как из Санкт-Петербурга снабжается практически весь Северо-Запад и другие регионы, в результате похожих мероприятий наши коллеги выявляют поставки такой продукции и официально информируют нас об этом, часто всё замыкается на пресловутой Софийской 60 – овощной базе, − добавила Ирина Ананасова, представитель Россельхознадзора.

Было высказано предположение и о том, что сообщения о незаконной реализации запрещенных к ввозу товаров передаются и предпринимателями, пытающимся наладить «белый» бизнес.

− Спрос рождает предложение. До тех пор, пока это будет востребовано, такая незаконная деятельность будет вестись. Борьба с санкционными товарами не прекращается, − добавила Анна Соболева, начальник отдела по надзору за исполнением таможенного законодательства Северо-Западной транспортной прокуратуры.