(исторический сон)
Вече, ну то, которое боярское, началось до полудня и все шло, а уже и луна собралась заходить, но бояре так ни о чем пока и не договорились. Впрочем, как обычно.
«Ладно, эти, Московский и Новгородский наместники бузят, но этот Псковский, он-то куда лезет со своей кашей. Ну, да ладно, сейчас о Руси думать надо, больно смутное время нынче. Да и царь Алексей Михайлович какой-то мутный в последнее время, пугливый, сомнительный, все по монастырям ездит, не доведет ли он государство Московское таким правлением до смуты и лиходейства. Надо спасать. И спасать не только Московское государство, но всю Русь, пока басурмане совсем не одолели нас. Эх, меня бы сейчас в Кремль, на царство, я бы быстро земли Русские в кулак собрал и подчинил государю московскому, а там и до выборов недалеко. И сбирал бы с люда торгового по тридцать пять копеек с каждого целкового, а ни как эти, нынешние мытари, крохи сбирают. Надо что-то делать. А не создать ли нам таможню на Руси? Без таможни никак. Без хлеба еще как-то можно, без вина тоже, а вот без таможни никак. Слово что ли взять и направить этих слепцов на путь истинный», - мучительно подумалось. Но вслух я почему-то сказал:
- Великий государь московский, правитель земель русских, от моря Белого до моря Черного, включая Крым, не вели казнить, или сроками большими стращать, а вели слово умное молвить...
- Да не до баек сейчас, боярин, очень тошно на душе. Важных, государственных дел голомя, паки гутарить басни во все горло и на долю свою тяжкую жалиться? - ответил Царь.
- Нет, Великий государь. Вели сказать слово умное и не одно, царь-батюшка, знаю, каково земли Русские укупити воедино и подручити воле твоей великой, - выдал. Хотя сам и не понял откуда я это знаю и что я сказал вообще.
- Якоже, отнуду веси? - удивился Алексей Михайлович.
Ё-моё, что же он сказал то, особенно про веси и почему я отнуду, - пронеслось в голове.
- На неметчине бывали мы, зрети тамо, как оно устроено. Знамо как.
- Лады. Любо речи. Но будешь чернить – не сносить тебе головы.
- Да как же я посмею, государь-батюшка.
А про себя подумалось: «Конечно, головы. Премии и так уже лишили, надбавок тоже, денег у них нет, так теперь вот и голову того, туда же».
- Ты-то как раз и посмеешь, знаю я тебя, шельму, - поставил точку в дискуссии царь Алексей Михайлович. - Давай, боярин, исповедати.
- Во-первых, надо нам на Руси свой цолль махен сделать, чтобы шнелль торговля с заморским купчиной шла, - начал, было, я.
- Чегооо? Кааак? Ты, боярин, часом не хворый на голову? – перебил меня царь Алексей Михайлович.
- Здоров я, царь-батюшка, еще как здоров, и головой здоров, и брюхом тоже здоров. Знаю, что ведаю, ибо ведаю истину великую – как порядок среди торгового люда навести и заставить их платить мыту в казну царскую, и не десятину, как сейчас, а четвертину с каждого торгового рубля.
«Так, десять копеек с рубля, я уже имею», - автоматически подумалось.
- Да как же все это возможно, боярин? – удивился царь Алексей Михайлович.
- Ich erstelle ein Zoll. Ich mache große Rus! – выдал я на одном дыхании.
- Ты это, боярин, грибов поганых наелся за обедней, что ли? Ты чего там лаешься?
- Объясняю, чтобы сделать Русь великою, нам надо как минимум что-то сделать. Во-первых, надо цолль создать, как на неметчине. Это как наши мытники, только другие. Во-вторых, наделить их правом брать у торгового люда столько, сколько надо, ну, в смысле, сколько в казну ты, царь-батюшка, повелеваешь собирать. В-третьих, чтобы боярин Ордин-Нащокин не мешался, ибо он не ведает, что говорит и не ведает, что делает, враг он Руси. Есть у меня заморские толмачи, они знают, как с твоего повеления, царь-батюшка, в Соборное уложение уложить и Новоторговый устав сторговать. И чтобы лет пятьсот никто не мог менять эти правила, а то потом, в две тысячи шестнадцатом, намучаются потомки. Позволь, царь-батюшка, для Руси великое дело сделать? - подвел я итог.
- Сладкие речи ведешь, боярин, не в свой ли двор блага зазываешь, да будет после таких речей польза государству русскому?
- Будет, царь-батюшка, будет, еще как будет, такая польза будет, что веками Русь-матушка расхлебывать эту пользу будет, – отрапортовал я, а про себя подумал: «Ну, может, и не будет, но тогда, если и не будет, то и не будет».
- Ну, давай боярин, не посрами Русь Великую, ежели берешься делать дело великое, то берись, а если нет, то нет. Вот тебе мое благословение царское, на создание приказа мытчиков на Руси. Гой есте. Всё, иди уже, заболтал совсем.
«Кто молодец? Я молодец! Кто реформатор? Я реформатор! Я буду создавать Русь великую! Я! Не Морозов, не Одоевский, не даже Волконский, а я буду основы строить, ну, таможню там всякую, опричнину, Уложения, Уставы и даже риски создам. Я молодец, нет других вариантов. Их и быть не может», – с этими приятными мыслями шел я в свои палаты.
- Созвать ко мне в палаты: дьяка Романова, ипата Колому, писарчука-толмача Смеляковского, да и остальных подручников, - прямо от входа в палаты заголосил я.
Через час приглашенные собрались.
- Я вот вас для какого дела собрал, други мои, - начал я. - Доля великая выпала вам, доверил мне царь-батюшка Алексей Михайлович Россию новую создавать. И не просто Русь с колен поднять, да и не всю Россию, а так, таможенную Россию создать.
- Это что же за диковина эдакая, боярин? - спросил дьяк Романов. - Дань теперь только себе собирать будем или опять делиться с кем-то надо?
- Эх, темные вы есть люди, темные были, темными и останетесь. Каждый на своём месте должен заниматься своим делом, своим – понимаете?! И только мы можем себе позволить, да что там позволить – это наша обязанность – на нашем месте заниматься их делами. А посему повелеваю: от восхода до заката у торгового люда с каждого рубля четвертину сбирать, десятину мне на боярский двор – за поручительство перед царем-батюшкой, остальное в казну царскую.
От заката и до второй Луны гонять без разбору всякого лютого человека и лиходея. Что у лиходея отберете, все во славу ваше, и с этого половину мне на боярский двор – на содержание.
Каждый десятый день на себя сбирать подать.
Сделаем новую службу государеву, которая будет ведать разбоями, так и назовем её – «Служба управления разбоями». А чтобы люд торговый понимал, пусть зовет её просто – СУР. С благословения царя Алексея Михайловича велим СУРам самим назначать, какую долю с торгового рубля сбирать, и назовем сие великое дело – администрирование. На благо казны государевой велено будет СУРу администрить люд торговый. Всем ли понятно слово мое, что имеете сказать?
- А скажи-ка боярин, а чем лучше администрить - батогами или хлыстами? – Спросил ипат Колома.
- Тута всё от доли зависит, ежели не желает отдавать четвертину, то батогами администрить, а ежели десятину, то можно просто хлыстами отадминистрить.
- Скажи-ка, боярин, а иконки будут? - спросил дьяк Романов.
- Нет, не будут, - ответил я.
- Ну, а может, свечи какие особые будут? Зеленые, например, - встрял в разговор писарчук Смеляковский.
- Нет, свечей тоже не будет!
- Ну, а лампадки? - задал свой вопрос и ипат Колома.
- Головы вы стоеросовые, я же говорю, таможню делать будем, государеву службу – ничего святого, - гордо подвел я итог.
- А не обманешь, боярин? Больно мягко стелешь, - хором спросили приглашенные.
- Вы, други, не на базаре, а с государством дело имеете, тут не обманывают, - поставил я точку в дискуссии. - С вас-то какой спрос, вас потом на кол посадят – и всё наказание, а я всю жизнь мучайся, что казну царскую не наполнил, что перед царем слово своё данное не выдержал, что не углядел, что допустил.
«Да уж, эта овчинка не просто стоит выделки, это моя овчинка, - радовался внутренне я такому раскладу. - Еще бы все это на века закрепить, чтобы потомки, в далеком 21 веке, не мучились».
- Андрей Юрьевич! Андрей Юрьевич! - раздался голос из ниоткуда.
- А! Что?
- Из Кремля звонят, соединять? - спросил все тот же голос.
- Из какого Кремля, а я где?
- Простите, не поняла? Из Кремля, говорю, звонят, соединять?
- Аааа. Соединяйте! … Алло, здравствуйте. Да. Так точно! В рабочем режиме. Обязательно выполним. Да. На контроле. Задействовали механизмы СУР, системы управления рисками, даже стали выходить на опережение. Да. До свидания.
А про себя подумал: «Не успел... А как близко-то был. Блин, как же план-то выполнить?».
А на календаре шел июнь 2016 года...
Понравился материал? Поддержи ПРОВЭД!