После многолетних дискуссий правительство решило реализовать инициативу введения налога на добавленный доход (НДД) в нефтяной отрасли в пилотном режиме. Данный режим налогообложения пока будет действовать в качестве эксперимента на некоторых месторождениях «Газпром нефти», «Сургутнефтегаза», ЛУКОЙЛа и «РуссНефти» – по соответствующим заявкам нефтяных компаний. О том, что это за налог, рассказывает юрист КСК групп Павел Приходько.

 

---

Добавленный доход представляет собой разницу между доходами от продажи нефтересурсов и затратами на их добычу. Таким образом, налогом на добавленный доход будет облагаться выручка от продажи нефтепродуктов за вычетом эксплуатационных затрат, капитальных вложений, транспортных расходов. То есть налог будет взиматься не с объема добытой нефти, а с финансового результата от ее продажи. Предполагается, что ставка данного налога составит 50%.

Вопрос введения НДД давно циркулирует в околовластных ведомствах с теми или иными коррективами. Так, в «Энергетической стратегии России до 2035 года», подготавливаемой Минэнерго и анонсированной 20 сентября 2017 на VIII Нефтегазовом форуме в Тюмени, отмечается, что введение налогообложения дополнительного дохода (НДД) от добычи является ключевым элементом «новой налоговой системы» и имеет первоочередное значение для развития энергетической отрасли. Как планирует законодатель, это обеспечит гибкость и адресность налогообложения за счет введения зависимости уровня налогообложения от экономического результата разработки нефтяной скважины.

Минэнерго считает, что это создаст условия для введения в экономический оборот малых месторождений, малодебитных и высокообводненных скважин, трудноизвлекаемых запасов, месторождений на континентальном шельфе, а также завершит модернизацию нефтеперерабатывающих производств.

Данная законодательная инициатива получила значительный отклик в отечественных СМИ и вызвала оживленную экспертную дискуссию. Анализ публикаций и мнений показал, что единообразной позиции по данному вопросу не выработано, не говоря об оценке последствий вступления в силу данных поправок. Предлагаем разобраться в особенностях налога на добавленный доход и вероятных последствиях.

 

Налог на добычу полезных ископаемых

Сложившаяся к текущему моменту система налогообложения добываемых природных ресурсов предусматривает налогообложение объема добытой нефти. Она очень эффективна и выгодна для бюджета в России, что обусловило ее широкое применение в РФ. Однако эффективность данной системы налогообложения заканчивается, когда речь заходит о начале эксплуатации скважин, в особенности, скважин с трудноизвлекаемыми запасами, высокообводненных скважин.

Существующий НДПИ фактически дестимулирует нефтяные компании разрабатывать и эксплуатировать новые скважины с трудноизвлекаемыми запасами, что влечет невостребованность повышения эффективности нефтедобычи.

Сложилась система, в которой нефтяные компании не заинтересованы в инвестировании в трудноизвлекаемые запасы (а большинство из них именно такие), что консервирует технологическое отставание российского нефтяного сектора и хроническую зависимость от зарубежных технологий разведки, бурения и эксплуатации подобных нефтяных месторождений.

 

Налог на добавленный доход

Планируемый к введению с 1 января 2018 года НДД принципиально отличается от НДПИ. Так как базой для взимания НДД станет прибыль, то это позволит снизить налогообложение для всех новых месторождений. Это происходит из-за того, что на начальном этапе затраты на бурение и разработку и эксплуатацию скважин (в особенности труднодоступных) крайне высоки, а объем продаж нефтепродуктов с таких скважин очень мал.

Однако после того, как объем добычи со скважины выходит на полную мощность, налог на добавленный доход позволяет собирать значительно больше сумм налогов и тем самым компенсировать потери бюджета в виде выпадающих платежей из-за больших расходов на разработку и запуск трудноизвлекаемых месторождений на начальном этапе. Иными словами, доход от такой скважины фактически многократно «добавляется» с существующему.

Такая же картина справедлива и для заключительных этапов разработки скважины, когда расходы на ее содержание возрастают, а добыча с такого месторождения снижается. Введение НДД снизит налогооблагаемую базу для таких скважин и как следствие – налоговую нагрузку на компанию в данном отчетном периоде.

 

Вердикт

Эффективность применения НДД, как и прочих других позитивных инициатив, целиком и полностью зависит от успешности реализации данного законопроекта. В отличие от простого НДПИ, рассчитываемого от оборота нефтепродуктов, НДД сложно администрировать. Дело в том, что НДД рассчитывается, исходя из прибыли, поэтому нефтяные компании заинтересованы в «раздувании» расходов, даже когда уже добыча со скважины вышла на проектную отметку.

С подобной ситуацией столкнулась Великобритания, где действует аналогичный налог, и компании стремятся максимально увеличивать расходы. Данный фактор, что очевидно, повышает риск снижения бюджетных доходов, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, и повышает нагрузку на налоговые органы.

Однако ни для кого не секрет, что откладывание реформ в нефтяной сфере консервирует экстенсивный путь развития отрасли, купирует хроническое отставание в передовых технологиях добычи нефти, в том числе трудноизвлекаемой, и снижает эффективность эксплуатации существующих месторождений.

Поэтому сегодня никто не ручается, что российская экономика выдержит очередной эволюционный скачок в нефтедобыче, сродни тому, который случился в США и обрушил стоимость нефти в 3 раза, а следовательно – и российский бюджет. Речь идет о «сланцевой» революции. Поэтому грамотная и взвешенная реализация НДД видится как болезненный для бюджета в краткосрочной перспективе, но крайне необходимый шаг в стратегии реализации энергоэффективности России.