Основной задачей российской политики на Ближнем Востоке и в Северной Африки (БВСА) на предстоящий период является конвертация возросшего военно-политического авторитета в регионе в эффективные коммерческие проекты. Очевидные устремления США вытеснить Россию с европейского газового рынка только укрепляют давно провозглашенное намерение российского руководства к «повороту на Восток». В экономическом контексте этой новой российской политики под «Востоком» понимается Китай и Юго-Восточная Азия как рынки сбыта энергоносителей и регион БВСА – как дополнительный источник углеводородов. Эксперт по работе со странами Ближнего Востока и Северной Африки Павел Гулькин подробно рассказал о ливанском проекте России.

А у нас в Ливане газ?

В последнее десятилетие активность российских нефтегазовых компаний в регионе БВСА носит беспрецедентный характер. За исключением Израиля в регионе не осталось ни одной страны, где не присутствовали бы российские нефтяники, газодобытчики, переработчики и транспортники. Даже арабские нефтяные монархии Персидского залива, вплоть до последнего времени рассматривавшие Россию в качестве конкурента и чужака, стали участвовать в совместных проектах с нашими нефтегазовыми компаниями на своей территории, в третьих странах и на территории России. В наступившем году число таких стран пополнил Ливан, подписавший 9 февраля с ПAO «Новатэк» соглашения о разведке и добыче углеводородов в отношении шельфовых блоков №4 и №9 в восточной части Средиземного моря. В данном проекте «Новатэк» выступает в качестве участника консорциума совместно с Total и Eni. Доля участия «Новатэка» в соглашениях составляет 20%, доли Total и Eni – по 40%, оператором проекта является Total.

Ливан никогда не являлся страной, располагавшей углеводородными запасами. Только в 2010 году, после открытия американской компанией Noble Energy на израильском шельфе Средиземного моря нефтегазового месторождения с запасами газа в 453 млрд кубометров, ливанцы воодушевились, рассчитывая на наличие аналогичных запасов и в своих территориальных водах. Израильское газовое месторождение получило название «Левиафан». Это крупнейшее из обнаруженных в 2000-е годы газовых месторождений в мире. Помимо него на территории Левантинского нефтегазоносного бассейна на шельфе Средиземного моря также обнаружены и в настоящее время разрабатываются и эксплуатируются газовые месторождения «Зухр» в Египте, «Тамар» в Израиле, «Афродита» и «Калипсо» на шельфе Кипра. По предварительным оценкам Геологической службы США, в Левантийском бассейне может содержаться до 3,5 трлн кубометров газа и 220 млн тонн нефти. Глубина моря у берегов Ливана местами превышает 2 км. Запасы газа на месторождениях Ливана могут достигать 700 млрд кубометров.

Для энергозависимого и погрязшего в долгах Ливана, вынужденного ежегодно расходовать до $2,5 млрд на закупку дизельного топлива для производства электроэнергии, перспектива наличия собственных газовых запасов – манна небесная. Если результаты разведывательного бурения франко-итало-российского консорциума окажутся положительными, страна в одночасье сможет полностью покрыть свои потребности в углеводородном сырье. Более того, имея перед глазами пример соседей, ливанцы лелееют надежду превратиться из нетто-импортера в экспортера углеводородов. И тогда страна сможет рассчитывать хотя бы частично решить десятилетиями накопившиеся социально-экономические проблемы хронической задолженности, окончательного восстановления инфраструктуры после 15-летней гражданской войны, сирийских и палестинских беженцев и так далее.

Ложка геополитики в бочке бизнеса

Но даже едва лишь обозначенная перспектива превращения Ливана в углеводородную державу вызывает беспокойство и тревогу у его непосредственного соседа – Израиля и внешних игроков – США и Саудовской Аравии. Они опасаются, что дополнительные доходы от возможного экспорта ливанского газа будут использованы для усиления шиитской общины Ливана, боевым крылом которой является вооруженная милиция Хизбалла, поддерживаемая Ираном. Отсюда яростные протесты Израиля против бурения скважин на пограничном блоке №9, хотя, по заявлению участников консорциума, работы на нем будут проводиться на расстоянии от 15 до 25 км от границы спорного участка. Вероятно, именно этот израильский натиск вынудил главу ПАО «Новатэк» Леонида Михельсона юлить и публично оправдываться тем, что будущие инвестиции в разведку на ливанском шельфе настолько ничтожны, что о них не стоит и рассуждать.

Тесно аффилированный с российским правительством «Новатэк» в ливанском проекте выступает не как чисто коммерческая структура, а как государственный агент. Для российского государства Ливан в современных условиях представляет особый интерес, прежде всего, как страна, имеющая общую границу с Сирией. Отряды ливанской Хизбаллы принимают участие в боевых действиях против террористов в Сирии и воюют там очень умело и успешно. Россия же, в отличие от своих западных и восточных «партнеров», не мандражирует по поводу создания «шиитского полумесяца» в регионе, поэтому пытается всячески содействовать укреплению Ливана и его суверенитета, вне зависимости от внутриливанских конфессиональных разногласий.

Стабильный, благополучный и дружественный «тыловой» Ливан существенно облегчил бы для России процесс окончательного замирения и последующего восстановления Сирии. И не случайно поэтому участие российской компании в работе в территориальных водах этой страны совпало с подписанием соглашения об углублении военно-технического сотрудничества с Ливаном. В том же феврале 2018 года премьер-министр России Дмитрий Медведев поручил Министерству обороны РФ подготовить договор о военном сотрудничестве с Ливаном, который определяет «всеобъемлющие рамки для координации» деятельности с ливанскими военными. Положения будущего договора предусматривают проведение совместных военных учений и использование Россией ливанских портов и аэродромов. Кроме того, российско-ливанское сотрудничество в военно-технической сфере также подразумевает «обмен информацией о средствах обороны и укрепление возможностей международной безопасности; активизацию антитеррористического сотрудничества; улучшение совместного сотрудничества в области подготовки кадров, военных учений и укрепления вооруженных сил; обмен опытом в области информационных технологий; создание механизмов сотрудничества между армиями двух стран». Со своей стороны, Ливан также заинтересован в расширении сотрудничества с Россией на военно-техническую сферу. Прежде всего потому что углубленная экономическая и военная вовлеченность Российской Федерации в ливанские и региональные дела дает ему большую гарантию безопасности. Ливанцы рассчитывают, что смогут опереться на Россию для противодействия попыткам втянуть Ливан в очередную ненужную конфронтацию с Израилем, к которой этого последнего подталкивают радикально настроенные суннитские круги в регионе.

Перспектива установления более тесных отношений между РФ и Ливаном крайне встревожила наших лепших западных друзей и партнеров. Американские СМИ запестрели материалами о том, что Россия якобы намеревается создать в Ливане еще одну, помимо сирийского Тартуса, военно-морскую базу в Восточном Средиземноморье. Западные дипломаты в Бейруте – посол США Элизабет Ричард и посол Великобритании Хьюго Шортер – немедленно стали давить на премьер-министра Саада Харири, уговаривая его не подписывать соглашений с Россией и уверяя в продолжении безвозмездной помощи ливанской армии. Решатся ли ливанцы пойти наперекор своим западным спонсорам и подписать соглашение с российским министерством обороны – вопрос пока остается открытым. России же необходимо обеспечивать большую безопасность своих новообретенных средиземноморских энергетических активов в Египте, Сирии, Ливане и, вероятно, в ближайшем будущем – в Ливии. Объективно в этом заинтересованы и страны средиземноморского бассейна.

Экономика