Средством развития Дальнего Востока должно стать привлечение на территорию иностранного бизнеса. Именно такой путь был предложен главой Минвостокразвития Александром Галушкой на заседании правительственной комиссии в Комсомольске-на-Амуре. Так называемая экспортная модель предполагает создание особой экономической зоны с теми же параметрами, что в странах Азиатско-Тихоокеанского региона: дешевые энергоресурсы и снижение налоговой нагрузки до 10%. Для этого Минвостокразвития передадут часть функций Минэкономразвития. Наряду со строительством инфраструктуры это позволит привлечь в регион крупных отечественных инвесторов для создания новых производств, а главным образом – транснациональные корпорации, которые будут здесь размещать свои производства. Но есть риск, что мировые корпорации опередят российские и в итоге центр притяжения прибыли останется за пределами страны, а жители Дальнего Востока будут лишь обслуживать иностранные компании.

«Что-то не так»

«Надо признаться откровенно, что все подходы, все модели, которые мы использовали в последние годы, для того чтобы кардинальным образом изменить развитие Дальнего Востока, не являются абсолютно удачными, они не принесли пока того результата, на который мы рассчитывали, они не дали экономического эффекта, – признал, открывая заседание комиссии в Комсомольске-на Амуре, премьер-министр Дмитрий Медведев. – В общем, совершенно правильные вещи звучали, многие разумные подходы были определены, но эти институты так и не заработали. Значит, что-то не так. Значит, целый ряд базовых позиций требует изменения».

Проблемы Дальнего Востока очевидны: неразвитая дорожная инфраструктура, экономическая слабость регионов ввиду неразвитости производств, как итог – отток населения. В 2010 году в России разработана и принята Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года емкостью 4 трлн рублей. Но она лишь констатирует необходимость строительства новых дорог, энергетических объектов, модернизацию предприятий и социальной сферы. А более предметных программ развития – что именно и где надо построить – нет. Точнее, они регулярно принимаются и после освоения денег сворачиваются, затем пишутся новые. Так считает заведующий кафедрой региональной экономики и экономической географии Алексей Скопин.

«До сих пор у власти не получилось толком ничего сделать на Дальнем Востоке, потому что все тонет в борьбе кланов за получение ресурсов. Они просят деньги под липовые программы и получают их. Но, если посмотреть эти программы, за ними нет четкого бизнес-плана. Даже сроки окупаемости и рынки сбыта часто не прописаны. Потом меняется региональная власть, полпред – и вокруг нового возникают уже другие кланы и пишут уже свои программы, которые на самом деле тоже являются лишь инструментом освоения средств. Речь идет о сырьевых кланах, металлургических, это порты и один из основных игроков – РЖД», – пояснил «Эксперт Online» Алексей Скопин.

Справка

Территория Дальнего Востока и Байкальского региона, составляющая 7727,4 тыс. кв. км (45,2% территории Российской Федерации), включает в себя 12 субъектов Российской Федерации – республику Саха (Якутия), Камчатский край, Приморский край, Хабаровский край, Амурскую область, Магаданскую область, Сахалинскую область, Еврейскую автономную область, Чукотский автономный округ, республику Бурятия, Забайкальский край и Иркутскую область. Численность населения, постоянно проживающего на Дальнем Востоке и в Байкальском регионе, на 1 января 2008 года составляет 11072,9 тыс. человек (7,8% населения страны) с преобладанием городского населения. Территория Дальнего Востока и Байкальского региона отличается богатством недр. Здесь находятся (как правило, в труднодоступных районах) крупнейшие месторождения углеводородов, гелия, угля, золота, меди, алмазов, крупные месторождения черных, цветных и редких металлов, фосфоритов урана, олова, плавикового шпата и других рудных и нерудных полезных ископаемых. Но они мало используются в силу неразвитости инфраструктуры.

Ориентир на АТР

Конкурентные преимущества Дальнего Востока и Байкальского региона тоже очевидны. Это прежде всего кратчайший выход на страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Это огромные запасы природных ресурсов – рудные и нерудные полезные ископаемые, водные биологические ресурсы, а также гидроэнергетические, лесные, рекреационные и другие. Это и наличие протяженного морского побережья и внешней границы как возможности для социально-экономического сотрудничества, развитой «базовой» портовой инфраструктуры, привлекательных туристических активов, а также близость к крупнейшим мировым туристическим рынкам.

Ранее рассматривались три разных сценария экономического развития с использованием этих преимуществ. Первый сценарий ориентирован на внутренний рынок Дальнего Востока, создание здесь импортозамещающих производств. Но проблема в том, что внутренний рынок очень мал, оценивается всего в 5% от общероссийского. Следовательно, он малоперспективен. Второй вариант – производить товары для российского рынка. Но он даже всерьез не рассматривался, поскольку большое расстояние до центральной России делает любой продукт неконкурентоспособным. В итоге на заседании комиссии в Комсомольске-на Амуре министр по развитию Дальнего Востока Александр Галушка представил ранее согласованную с Дмитрием Медведевым третью модель – ориентированную на экспорт в страны АТР.

«Дальний Восток находится в центре нового мирового очага экономического развития – Азиатско-Тихоокеанского региона, региона, совокупный ВВП которого составляет 50 трлн долларов, – обосновал приоритет экспортной модели министр развития Дальнего Востока Александр Галушка. – Уже сегодня страны АТР достаточно активно импортируют в объеме более 6 трлн долларов ежегодно, и в том числе несырьевой импорт составляет около 4,9 трлн долларов в год. Это огромный рынок. Даже примерные расчеты показывают, что если 2% объема импорта стран АТР будет экспортироваться с Дальнего Востока – это минимум удвоение ВРП».

Глубокая переработка природных ресурсов с созданием высокотехнологической продукции – это основной потенциал для развития промышленности. Например, в республике Саха можно организовать глубокую переработку природного газа, золота, апатитов, угля, железных, урановых руд и других. В Приморском крае можно развивать рыбопереработку, строительство промысловых судов и инновационные предприятия для различных отраслей. Предполагается, что здесь будет создан Тихоокеанский инновационный терминал России, который даст мощный импульс развитию высокотехнологичных производств на всей территории Дальнего Востока. Хабаровский край – это Клондайк для строительной индустрии, электротехнических изделий, мебели, машин и оборудования. И, конечно, это авиастроение.

Ярким примером интеграции на рынки АТР служит Комсомольский-на-Амуре авиационный завод имени Ю.А. Гагарина, входящий в Объединенную авиастроительную корпорацию (ОАК).

Здесь выпускают истребители СУ, легкие самолеты-амфибии Бе-103 и СА-20П «Оса», многоцелевой грузопассажирский самолет Су-80ГП. Здесь же сделали первые самолеты SSJ 100, которые успешно продаются в странах АТР.

«Мы за последние годы модернизировали все цеха, поставили в Лаос и Индонезию уже 35 самолетов и сейчас ведем переговоры о новых поставках в другие страны АТР, в том числе Китай, Индию, – сообщил "Эксперт Online" источник в ОАК. – Никаких инфраструктурных препятствий у нас нет, поскольку предприятие построено давно, и оно градообразующее. У нас другая проблема – снижение производительности труда. Оборонные и гражданские заказы растут, а рабочих рук катастрофически не хватает. В итоге растут издержки на привлечение рабочей силы из других регионов, это дороже, поскольку людей надо обеспечить жильем, высокой зарплатой. И эта проблема характерна для многих предприятий Дальнего Востока».

Свободная антикоррупционная зона

Экспортная модель, по мнению Александра Галушки, заработает в том случае, если создать на территории Дальнего Востока свободную экономическую зону по типу сингапурской. Налоговая нагрузка должна быть 9% (в Сингапуре – 10%, в России – 45%). И тогда, по замыслу министра, в регионе разместят свои производства крупные транснациональные корпорации.

«Мы уже много лет говорим на всех уровнях власти, что для развития Дальнего Востока достаточно просто создать свободные экономические зоны по образцу китайских, а не такие, как у нас делали, это были полумеры, – пояснил "Эксперт Online" Антон Данилов-Данильян, сопредседатель "Деловой России", председатель комитета по инвестиционной политике ТПП. – На Дальнем Востоке никакие госпрограммы не работают, поскольку телегу ставят впереди лошади, выделяют деньги абстрактно, не под конкретные проекты. Если сначала создать щадящие условия для бизнеса, то появятся инвестпроекты и все заработает».

По мнению Антона Данилова-Данильяна, на Дальнем Востоке можно создать много разных производств, продукция которых будет вполне востребована в странах АТР. Она будет дешевле за счет наличия собственных дешевых ресурсов – нефти, газа, металлов, леса, рыбы и т.д.

«То, что у нас рабочие руки дороже, чем в Китае, – это миф, – продолжает эксперт. – В высокотехнологичных производствах китайская рабочая сила даже дороже нашей».

Чтобы новые экономические зоны были эффективны, «Деловая Россия» предлагает создать отдельную администрацию по управлению ими, возглавить которую должен иностранный специалист по СЭЗ, а в управляющий орган должны войти представители делового сообщества и резидентов экономических зон.

«Тогда и не будет никакой коррупции, не будет хищений средств на уровне государственных органов», – уверен Антон Данильян.

Алексей Скопин напоминает, что одним созданием СЭЗ проблему развития Дальнего Востока не решить:

«Уже были такие зоны и в Приморье, и в других регионах. Но они сразу обросли криминалом. Где льготы, там оседает криминал и начинает продавать регистрацию, землю и прочее. В итоге иностранные инвесторы туда приехали, посмотрели, рукой махнули, и все. Эффект от таких зон нулевой».

Заместитель директора института «Центр развития» НИУ ВШЭ Вадим Миронов считает, что проблему можно решить путем создания единой СЭЗ на всем Дальнем Востоке.

«Если СЭЗ привязывать к конкретному региону, это сразу же порождает местечковую коррупцию. Здесь и так все поражено сырьевой коррупцией, поэтому для Дальнего Востока можно и некоторые законы особые принять, освобождающие бизнес от административной зависимости. То есть инвесторы будут иметь дело лишь с одним федеральным ведомством – и тогда придет конец борьбе кланов за власть на местах». 

Заместитель председателя правительства и полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев сообщил журналистам, что речь идет о создании именно единой особой экономической зоны. А полномочия Минэкономразвития по ее организации планируется передать Минвостокразвития. А чтобы исключить коррупционные риски, Минвостокразвития будет курировать каждый проект.

«И мы будем увольнять всех местных чиновников, которые будут мешать этим проектам», – пояснил Юрий Трутнев.

Дорога в никуда

Один из сдерживающих факторов развития экономики Дальнего Востока – это слабая дорожная инфраструктура. Плотность железных дорог здесь в 3,6 раза ниже, чем в среднем по России, а в Чукотском автономном округе, Камчатском крае и в Магаданской области железные дороги вовсе отсутствуют. Основные транспортные артерии Дальнего Востока и Байкальского региона – Транссибирская и Байкало-Амурская магистрали требуют усиления, поскольку работают с критическим уровнем загрузки.

Плотность автомобильных дорог с твердым покрытием на территории Дальнего Востока и Байкальского региона в 5,6 раза ниже, чем в среднем по России (31 км на 1000 кв. км). Около 1400 населенных пунктов вовсе не имеют круглогодичной связи с опорной сетью автодорог. Часть Дальнего Востока не связана с Россией ни одной дорогой. Чтобы открыть путь автотранспорту, следует завершить строительство автодороги «Амур» (Чита–Хабаровск) и построить вторую очередь автодорожной части совмещенного железнодорожно-автомобильного мостового перехода через реку Амур у Хабаровска. Это позволит связать дорожную сеть Дальнего Востока с опорной сетью дорог страны. А реконструкция автомобильной дороги «Уссури» (Хабаровск–Владивосток) будет способствовать развитию экономики и торговли с пограничными районами Китая, Северной и Южной Кореи, а также с Японией и другими государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Планы правительства по строительству дорог огромные. Но, чтобы понять приоритеты, где в первую очередь необходимы дороги, надо опять же иметь «карту инвестпроектов», которой нет и в помине.

«На строительство дорог на Дальнем Востоке надо бросить все силы в первую очередь, – считает Дмитрий Панюков, директор АНО "Институт демографии, миграции и регионального развития". – Но поскольку нет приоритетов, может получиться так, что по новым дорогам никто не будет ездить, а на те, что будут реально нужны, не хватит денег. Проблема в том, что сейчас у нас власть смотрит на развитие Дальнего Востока с позиции предоставления условий. Но это в корне неверно, нужен проектный подход. Тогда мы будем знать, где и под какие именно проекты нужны новые дороги, электростанции, линии телефонной связи и прочее».

«Ориентир на экспорт сделает Дальний Восток колонией стран АТР»

Кроме экспортной модели развития Дальнего Востока есть и другая – кластерная, которую правительство считает нереалистичной в нынешних условиях, полагая, что государство и бизнес с ней просто не справятся. Эту модель на протяжении десяти лет продвигает бывший советник полномочного представителя президента на Дальнем Востоке, председатель наблюдательного совета АНО «Институт демографии, миграции и регионального развития» Юрий Крупнов. Он считает, что новое решение правительства приведет к тому, что иностранные инвесторы выжмут с Дальнего Востока последние ресурсы, а развития регион так и не получит.

– Юрий Васильевич, почему вы против экспортной модели?

– Сейчас власть, по сути, сделала выбор: быть Дальнему Востоку локомотивом развития российской промышленности или остаться сырьевым придатком. Так вот экспортная модель как раз сделает его сырьевым придатком АТР. Нам в пример приводят автомобильный завод Volkswagen в Калуге. Но ведь это, по сути, развитие самой компании Volkswagen и нож в спину российскому автопрому.

– Но это же лучше, чем ничего.

– Пока, может, и лучше, но государство же должно мыслить масштабно. Опыт тех же стран АТР, принявших в свое время экспортную модель, показал, что она приводит к зависимости от стран-патронов. Доказательство этому – экономический спад в Китае, который зависим от экономики США и Европы. В итоге они признали ошибку и теперь делают акцент на росте внутреннего потребления. Так и мы будем зависимы от Китая и других стран. А жители Дальнего Востока будут просто «обстирывать» сотрудников транснациональных корпораций, которые, скорее всего, привезут с собой рабочую силу большей частью.

– В чем будем зависимы?

– Вот пример: «Газпрому» Китай регулярно сбивает цены на газ, Бурейская ГЭС продает Китаю энергию за копейки, поскольку больше некому продавать. И если сейчас построить новые предприятия, ориентированные только на АТР, наш Дальний Восток станет колонией АТР.

– И что вы предлагаете?

– Свои предложения мы изложили в письме Александру Галушке, ранее сообщали о них правительству. Первым делом надо добиться нового статуса ДВР как форпоста и локомотива российского и мирового развития через три типа секторов новой экономики, выстроенных иерархически в три уровня, «этажа». Первый – сектор комплексного подъема и развития, сеть кластеров будущего в виде группы стратегических инвестиционных проектов как основы технологического суверенитета России (космический, соевый, биоресурсный, перенос части столичных функций и другое).

– Тем более что задел для космического кластера есть – космодром Восточный…

– Да, но его построили, а что с ним делать, не знают. Не решаются открывать вокруг него инновационные производства, переносить с Байконура запуск ракет. В итоге там будут китайцы запускать свои ракеты, а мы останемся в функции извозчика. А можно так сделать, что молодежь сама сюда потянется и будет гордиться, говоря, что весь «космос» делают на Дальнем Востоке. Так же как под соевый кластер есть огромные нераспаханные поля между Амуром и Хабаровском. И потребители рядом – запад России, США и Китай тот же.

– Второй «этаж» из чего состоит?

– Неоиндустриальный сектор – «отверточные» производства в системе модернизации и собственные новые индустрии (не менее трети от всех). И третий – сырьевые комплексы. Развивать добычу и организовывать на их базе новые производства, в том числе силами иностранных инвесторов. Но это будет уже российская продукция. Ведь проблема в том, что экспортная модель предполагает просто перенос к нам действующих производств. Но ведь центр прибыли останется за рубежом.

– Более подробные предложения у вас есть?

– Наш институт ведет отбор и доработку стратегических инвестиционных проектов для региона под общим брендом «Дальневосточная революция. Альбом стратегических инвестиционных проектов. Версия 1.0». Это такие проекты, как тихоокеанский научно-образовательный хаб на базе ДВФУ (остров Русский), восточный коридор развития на базе Транссиба и моста на Сахалин, соевый кластер, молодежная космическая столица МКС 2.0 как агломерация в Амурской области. Это дальневосточный космический кластер, градостроительная программа на основе альтернативной усадебно-ландшафтной урбанизации, массового строительства дешевого качественного жилья, биоэкополис в Хасанском районе – новый город Хасан-2. Это и создание концессионного портового кластера в северокорейском порту Раджин, восстановительно-реабилитационный и санаторно–курортологический туризм, кластер экранопланов и судов высоких скоростей и многое другое. Вот заводить иностранных инвесторов под такие проекты, под новые продукты – другое дело. А если сейчас весь Дальний Восток будет заставлен предприятиями автопрома Японии и Кореи, если мы будем на льготных условиях приводить к нам другие корпорации, мы полностью подчиним свою экономику их рынку, и все. Мультипликативного эффекта в экономике не будет, лишь незначительно пополним бюджеты субъектов ДВР.