«У олигархов нет репутации. Они зависят от «царя»

В России невозможна трагедия, произошедшая с помощником банка Goldman Sachs — он обокрал своего шефа, а когда воровство открылось, не перенес позора и покончил с собой. В РФ репутация — пустое слово, главное — «воровать по чину», говорят эксперты. 

---

Экс-секретарь гендиректора крупнейшего американского инвестбанка Goldman Sachs Group Inc. Николас Де-Мейер покончил с собой — выпрыгнул с 33-го этажа отеля. Он не выдержал позора: 9 октября Де-Мейер должен был признаться в суде, что украл у своего начальника 500 бутылок редких вин на $1,2 млн и продал их любителям коллекционного алкоголя, сообщает газета The New York Post.

Глава Goldman Sachs Group Inc. Дэвид Соломон считал Де-Мейера близким для своей семьи человеком, и бывший секретарь не смог пережить мук совести от того, что подвел своего шефа.

В России подобное невозможно, считают опрошенные ПРОВЭДом эксперты: отечественные чиновники и бизнесмены не переживают за свою репутацию. Главное  —  воровать в пределах, отведенных каждому «по чину».

Борис Вишневский, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга

Институт репутации в России сознательно уничтожается. Делается все, чтобы никакие скандалы и разоблачения не влияли на положение должностных лиц. Любая критика блокируется, объявляется политическим заказом и размывается. Единственное, что имеет значение для чиновника, — мнение его непосредственного начальника и «царя» (так называют президента РФ Владимира Путина. — Прим. ред.). Они просто не считают мнение общества важным. Вместо репутации существуют неформальные правила: «воровать по чину», «делать так, чтобы начальство было довольно», «лучше не принять решение, чем принять такое, за которое могут отругать», «ни в коем случае не брать ответственность», «если принять решение, то запретительное». Подавляющее большинство депутатов ощущают себя не депутатами, а чиновниками. Они понимают, что своим положением обязаны не избирателям, а губернатору, президенту или президентской администрации. Репутация в глазах граждан их не интересует.

Владимир Соколов, профессор кафедры госслужбы и кадровой политики Института госслужбы и управления РАНХиГС, автор книги об этике госслужащих

Госчиновник обязан отвечать на общественную критику. Он должен подать либо в суд, на того, кто его обвинил, либо в отставку. Такое требование содержится в законах и кодексах США и многих других стран. В Великобритании нет писаной конституции, но есть Ministerial Code — документ, содержащий десять правил поведения министра. Документ напечатан в виде гармошки, которую вкладывают в верхний карман пиджака. В нем, в частности, говорится про обязанность реагировать на все публично высказанные в адрес чиновника замечания. У нас же общенациональный кодекс нравственного поведения госчиновника, разработанный десять лет назад, так и не принят. Все отдано на откуп отдельным личностям.

Андрей Макаркин, кандидат юридических наук, адвокат

За последние сто лет в России несколько раз менялась система общественных отношений, а вместе с ней — идеологические установки и требования к репутации. В результате этот институт недосложился. В какой-то форме представление о репутации существует — по большей части, в виде формальных штампов: наличие или отсутствие судимости, высшего образования, научной степени или звания. Некоторые государственные деятели получают по пять дипломов о высшем образовании, обычно во второсортных и третьесортных вузах. Я неоднократно присутствовал на защите диссертаций чиновников, которые их не писали, а в лучшем случае присутствовали на оглашении результатов. Реальная репутация не востребована. В том числе потому, что люди не понимают, что это такое. В российском обществе в целом благожелательное отношение к взяткам. Граждане охотно дают их, например, чтобы избежать проблем с гаишником. На бытовом уровне это не слишком осуждается. Да, когда губернатор или депутат ездит на слишком дорогой машине, люди бурчат, но скорее из зависти, чем из осуждения коррупции как социального явления.

Павел Румянцев, замдиректора Северо-Западного регионального отделения Российского союза туриндустрии

Туриндустрия — узкая среда, которая особенно страдает от репутационных издержек. В отрасли принято проявлять солидарность. Если авиакомпания или туроператор не могут исполнить своих обязательств, им обычно стараются помогать. Чего не любят, так это когда предприниматели, не выполнившие обязательств перед туристами и контрагентами, пытаются совершить инкаминг — окольными путями вернуться на рынок.

Например, Владимир Воробьев еще не разобрался с проблемами «Натали Турс», но уже заходит на рынок въездного туризма (Владимир Воробьев — владелец туроператора «Натали Турс», отказавшегося летом 2018-го выполнять обязательства в размере 1,5 млрд рублей перед 30 тыс. туристов; в сентябре Воробьев заявил о новом турпроекте New Travelers. — Прим. ред.). А основательница компании «Инна тур» Инна Бельтюкова уже в третий раз возвращается в турбизнес (в 2002 году обанкротилась компания «Инна тур», созданная супругами Инной и Игорем Бельтюковыми, в 2010-м — еще одна их компания, «Капитал тур», задолжавшая кредиторам $42 млн и оставившая без путевок 8,3 тыс. клиентов. — Прим. ред.).

Сложно вернуться на рынок, когда не все туристы и партнеры получили деньги. О таких людях будут писать СМИ, агентства не будут бронировать их туры и начнут предупреждать клиентов: «Волки, волки!»

Руслан Кисс, генеральный директор Группы компаний «РЛП»

Между участниками рынка полностью отсутствует доверие. Когда я прихожу в банк в Европе, там смотрят на мои обороты, видят, что компания работает давно, с понятными контрагентами, и дают кредит в 30-40% оборота. У нас же получение кредита предполагает как минимум три уровня обеспечения. Все сделки в России строятся на бумажных двусторонних контрактах с влажными печатями, которыми уже лет десять не пользуется Европа. Если один из ваших поставщиков или покупателей окажется непорядочным, налоговая накажет вас. Ответственность за контрагента до третьего колена лежит на заказчике. В таможенной сфере 90% административных дел содержат формулировку: «Не проявил достаточной осмотрительности». А если зайти на сайт Арбитражного суда, окажется, что большинство дел возбуждено по 159 статье УК «мошенничество». Причина тотального недоверия в том, что бизнес в России — неравноправный. В одной и той же отрасли у кого-то административный и коррупционный ресурс больше, у кого-то — меньше.

Деловая репутация — шире, чем просто отношения с партнерами по бизнесу. Это публичная ответственность. У олигархов нет репутации, они зависят от мнения «царя». Если репутация и начнет возрождаться, то с малого бизнеса, с индивидуальных предпринимателей, для которых она станет одним из базовых активов в условиях высокой конкуренции.

Фото: svoboda.org